Меню
ХОХМОДРОМ- смешные стихи, прикольные поздравления, веселые песни, шуточные сценарии- портал авторского юмора
ХОХМОДРОМ
СПРЯТАТЬ ТЕКСТЫ
НАЙДЁТСЯ ВСЁ >>>
НАШИ АВТОРЫ
ОБСУЖДЕНИЕ
Удачные произведения
Удачные отзывы
Добавить произведение
Правила сайта
РИФМОСКОП
Присоединяйся! Присоединяйся!
Новости Хохмодрома: лучшее из свежего: стр. 27
Сортировка:
 Лучшее из свежегоСвежееЛучшееОбсуждаемоеЧитаемое

Магазин по продаже санкционных т ...

(Бертыш Андрей (Карлсон))
9 Новости сайта 2017-01-21 0 845
Если бы я делал магазин по продаже санкционных товаров, то я бы его назвал либо "Пирамида" либо "Египетская пирамида" либо "Фараон".
Чтобы каждому было понятно – Тут он хамон.

Каруселька.

(Анна Нехайчик)
27 Про игрушки 2016-12-31 0 1378

Зажгу. Огонёк карусельку обнимет.
Тепло, полумрак, погружаюсь сполна
Туда где, была всех на Свете любимей.
В уютное детство уносит волна....
**
Родительский шёпот на кухне я слышу.
Узнала, что с братом нам будут дарить.
Ах, как опрометчиво.... Только всё выше
От счастья простого пускаюсь парить.

И бабушка с дедушкой. Те, молодые.
Огромный старинный для Праздников стол.
И лица. Такие до капли родные.
Лишь добрые шутки. Ни грусти, ни зол.

И мне разрешили со всеми отметить!!
Ура, я, как взрослая!! Днём поспала.
Ведь это волшебно - смогу лично встретить
Год самого сильного зверя - вола.

В четыре часа ночью - в зал и - под ёлку.
Родителей чтоб не будить, чуть дыша....
Куски белой ваты, сухую иголку....
Тащу, что нащупала там, не спеша.

И в ванной тихонько при тускленьком свете
Читаю желанное "Barbie". О, да!!
Пусть будут такими счастливыми дети
Все-все на Земле, как была я тогда.
**
Ещё мне привиделись сладостно мельком
Духмяного торта бабули коржи....
Гори огонёк и крути карусельку,
Мне в детство открытою дверцу держи.
ПРИКОЛЬНЫЕ СТИШКИ ПРО ТАНЮ И МЯЧИК

ЕЛЬЦИН-ЦЕНТР

(Uri Pech)
11 2017-02-26 1 927

Цены на посещение музея демократичные: 200 руб. со взрослого. Практически - минимальная цена на отечественную водку.
______
Мемуары современника: Жми сюда

Мечты.

(Varvara)
82 О мечте 2016-06-21 3 3678

Сижу, сжимая топорище,
      Гляжу в тоскливое окно...
      Скорее приезжай, дружище,
      Я жду тебя уже давно.
      Федуард Червивый.

Ах, сколько о тебе писала,
В стихах и в прозе… И в стихах!
Жуёшь, бывало, с хлебом сало,
Грызёшь чеснок… и ты – в мечтах.
Представишь руки с топорищем,
Размах, масштаб – плечной сажень,
Да так и ходишь день дурищей
С душою, сбитой «набекрень».
Мечталось: стать простой селянкой,
Доить коровку, стричь овец,
Чтоб говорила Боровлянка:
«Ну, Шиченкова, молодец!
И муж – не надо лучшей доли –
Румяный, кофе с молоком!»

Вот так мечтала я о КОЛЕ.
А вы подумали о ком?)))

С Днём рождения, Теодоро!

О плодовитости

(КВАнт)
22 2017-01-22 1 920
А как у вас с идеями?!
;)

Жми сюда

Да они уху ели!

(PartyIsntOver)
55 2016-09-12 8 1154
ОСТРОВ ЛИПНО (Новгородская область), 10 сентября. / ТАСС/. Президент РФ Владимир Путин и премьер-министр Дмитрий Медведев решили провести эти выходные вместе на свежем воздухе и выбрали для этого Новгородскую область, сообщил журналистам пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков

Стихи Vyacheslav Shalashenko ( на стихире этого не было....так что не сдержалась поделиться.... миль пардон... :)))

Рыбаки у берега сидели,
Угасал пылающий закат,
Над рекою тихо, еле –еле
Слышался родной душевный мат.

Вдруг, как в сказке, расступились волны
И на берег, взглядами искря,
Все экипированы по полной,
Вышли тридцать три богатыря.

Сняли ласты, выплюнули воду,
Галстуки поправили слегка
И, проинспектировав природу,
Мужикам общупали бока.

А потом, прикинувшись кустами,
В запонки сказали : - Берег чист!
И явился перед рыбаками
Небольшой такой аквалангист.

Взгляд проникновенен аж до жути,
Несмотря на тину в волосах...
Мужики присели: - Это ж Путин!
Вон и чёрный пояс на трусах!

- Здравствуйте! Владимир. Буду краток.
Скоро всё изменится у вас,
Будет счастье, рыба и достаток –
Я нашёл в реке подводный газ!

Шок от судьбоносности момента
Мужиков как громом поразил!
Счастье просто видеть президента,
А в трусах и с газом? Эксклюзив!!!

Тут один с огромнейшим усильем
Разомкнул заклеившийся рот:
- Надо срочно выпить за Россию!
И за нас, ну, в смысле за народ!

-За народ!- Владимир подобрался,
Потеплела глаз холодных синь,
Пригубил полстопочки и сальцем
По-простому, скромно закусил.

Оглядел леса, поля и дали,
Отряхнулся от текущих дел:
- Нет ли тут у вас в кустах рояля?
Я бы вам про Родину попел...

Мужики переглянулись хмуро,
Что не захватили инструмент...
- Не хватает нам пока культуры.. -
Загрустил с народом президент.

В общем, спели под стакан и ложки,
В унисон, без всяких запевал,
Про Россию-мать, про путь-дорожки,
И в конце –«Интернационал».

Президент расслабился впервые,
Поглядел на всполохи зари:
- Как же хорошо у нас в России!
Ширь! Природа! Люди! Пескари!

Зацепило мужиков неслабо
И, решившись, кто-то от души
Вдруг сказал: - Ещё по сто и к бабам?!
Бабы наши тоже хороши!

Все засуетились в предвкушеньи,
Но Владимир, даром что ослаб,
Твёрдо заявил, как поздний Ленин :
- Не до баб, ребята! Не до баб!

Всё ж на мне! Пашу, как в шахте с тачкой!
Нефть, алмазы, запуски ракет...
А ещё ведь погулять с собачкой,
Заплатить за воду и за свет!

Некогда, буквально, склеить ласты,
Вот, на правой – трещина насквозь...
Как назло, ещё и педерастов,
Извиняюсь, много развелось...

Всё понятно. Некогда, конечно...
Но помочь-то мужики хотят -
Все решили, что хоть в части женщин
Каждый за вождя внесёт свой вклад!

И, познав с народом единенье,
Получив поддержки крепкой нить,
Вождь пошёл вершить предназначенье
И всем сердцем Родину любить!

Поступью своей хозяйской, валкой
Он ушёл, как водится, вперёд...
Мужики вздохнули: -Ласты жалко!
Так, по кочкам, до конца порвёт...

В спину посмотрели умилённо:
-Президент, а посмотри, как прост!

И, достав из ватников погоны,
Сели обмывать прибавку звёзд.

Живое слово от Николая Порошина

(В Рот Компот)
82 2016-09-05 5 1697

Умер Николай Порошин... Не верится... На душе тоска... И я хочу заявить вам, коллеги и друзья, что как поэт, наш Николай жив и живет среди нас и сейчас...
Я перечитываю письма от него и слышу его живой голос...
У нас была плотная переписка и дружба...
А теперь я хочу чтобы вы прочли стих Николая не опубликованный в сети, а который он прислал лично, посетовав что не хочет его выставлять так как считает глагольным и не особо получившимся...
Поэтому, друзья, жив наш Николай, если мы читаем его, так сказать, свежий стих!!!

ОТЦОВСКИЙ КОТЕЛОК - Николай Порошин

Четыре года на войне

Отец носил, берег

В своей и в дальней стороне

Солдатский котелок.

Четыре года из него

Отец и ел, и пил

И часто друга своего

Товарищам хвалил:

« Я котелок свой не продам

За тысячу монет!

Его я сыну передам

Как память наших лет.

Во многих странах он гремел.

Везде со мной он был:

Я из него в Берлине ел.

Его я в Шпрее мыл.

На Эльбе у гранитных скал

Из котелка подряд

Я русской водкой угощал

Союзников – солдат.

Американец отдавал

Литр виски за дружка.

Но я его не променял –

Не поднялась рука...»

Я в День Победы костерок

Под вечер разложу,

Налью сто грамм, а в котелок

«Шрапнели»* наложу.

Напоминаньем станет мне

Про годы битв, тревог,

Что выносили на войне

Отец …и   котелок!

* «Шрапнель» - перловая каша (армейское…)

1 мая 2015 года

Биоинженеры

(Андрей Сацук)
22 2017-01-04 1 904

Вдыхая треть от части вздоха
Смотрю как нелюдь побеждает,
Вот так, убогая эпоха
Убого нас уничтожает...

Эйнштейн, Чайковский, Круг и Познер,
И Терминатора с Годзилой,
Сгребает в унитаз бульдозер
Мозолистой рукой водилы...

Гребет бульдозер тьму отбросов
Из гомосапиенсов лишних,
Нужны сто тысяч нефтесосов
Три сотни слуг и пара нищих.

Они устали спорить с Правдой
И с Радой, и с тупым со мною!..
От Вашингтона и до МКАДа
БульдозерА идут стеною...

Чтоб олигарх присел над стулом
С детьми и внуками на веки -
Гребут бульдозеры аулы
Дома, людей, библиотеки...

Овраги, горы, ямы, пробки,
Ломают био-инженеры,
А что-же Люди!?.. Плачут робко,
Пытаясь спрятаться в пещерах...

Хворост

(MAA2)
88 День рождения 2016-07-23 2 1558
Приснилось ночью мне бревно,
Костёр, но было зябко,
Коньяк три звёздочки, вино
И Хвороста охапка.
Жёг без стиснений до утра.
Не верите мне, что ли?
Проснулся, вспомнилось, ура!
Родилась Хворост Оля!

Страничка именинницы
Жми сюда

Электролизер

(Андрей Сацук)
41 2016-11-10 5 1055

Ликуйте всякие народы
Пришла наука в каждый дом!
Прощайте жадные уроды
Ваш нефтегаз идет на слом!..

Гнетет нахлебников шлагбаум,
"Левшей" народных крестный ход:
- Да здравствует ученый Браун!
Привет обычный водород!

Я не кривляюсь и не спятил,
Пять лет для "дятлов" - крайний план,
Уж нынче, только полный дятел -
Бензин скупает и пропан.

Пусть матерится телевизор,
Пусть пропаганда бьет кадриль,
Вливает жизнь электролизер
В мой дом и мой автомобиль!

Крепки его столбы и арки
Рекорды "мочит" КПД,
От отопления до сварки,
Свет, газ - БЕСПЛАТНО!.. И.т.д..

Все есть в "ютубе", план и схема,
Электрик бы, три "тыщи" взял,
Я, лично - сам собрал. И Гена,
Хоть не профессор - сам собрал.

Нет здесь не лжи, не зла, ни фейка,
Побольше дела, меньше слов,
Вода, резак и нержавейка!
Три клеммы... И всего делов.

P.S.:    Но если руки очень криво
      Растут из нижних спор спины,
      Тогда пишите мне на "мыло"
      Пришлю комплект. За полцены.

Бо Ло Тин, с юбилеем!

(MAA2)
76 День рождения 2016-09-16 0 1320
Сегодня славный юбилей -
Без двадцати столетний!
Кусает ум Зелёный Змей,
В году нет дня заметней,
В связи с чем рюмку до краёв
Уместно залпом, стоя.
А ты, читатель наш, готов?
Кивни - нас будет трое...

Страничка юбиляра Жми сюда

Идеи по модернизации сайта

(Актёр (Александр Окр.))
26 2016-12-12 23 1455
В последней Новости от Дейтерия обсуждались отношения Хохмодрома с Яндексом и приветствовалась новая функция редактирования рец. Долго не хотел тревожить сообщество дромцев своими идеями, но тут не утерпел.

###### Идея 1 ######

Периодически может возникать необходимость "схватить рецензента за язык". Дабы не возникал соблазн отказаться от своих слов. А для этого нужно, чтобы рецки имели возможность редактирования лишь в течение некоторого срока, например, сутки. А далее желательно, чтобы рецки теряли возможность редактирования.

(Функция, отключающая возможность изменять оценки за произведения спустя длительный срок, уже имеется. Понятно и для чего она.
Нечто похожее, по-моему, нужно и для рец. Только срок блокировки редактирования должен быть меньше, поскольку цепочки обсуждения строятся быстро и надобность у некоторых спорщиках в подмене своих более ранних реплик возникает раньше).

(Коммент: Идея не свежая. Хозяин сроки уже предусмотрел)

###### Идея 2 ######

Недавно в ленте произведений колонка отвечающая за жанр произведения ("смешные стихи", "новости", "черный юмор" ...) стала меняться на тему ("про мух", "про котлеты" ....).
Пусть это помогает продвижению, но неудобно для зарегистрированных пользователей, для которых жанр предпочтительней. Например, быстро сканируешь глазами страницу в поиске свежих Новостей или Пародий (или иного жанра) и не находишь, а Новости есть, и пародии есть, но они переименованы и спрятаны за темой.
(Я прекрасно понимаю, что для новостей есть ссылка в левом меню, но я описываю более общий алгоритм, касающийся и других тем и жанров).

Предложения по исправлению недостатка:

1. Мы уже знаем, что гостю, равно как и поисковому роботу дается иное содержимое ленты произведений, нежели зарегистрированному пользователю. Я имею ввиду отключенную рекламу, иную сортировку. А значит, зарегистрированному пользователю можно таким же макаром открывать в колонке жанр, а поисковику и всем остальным - тему.

2. Вышеописанный вариант для зарегистрированных пользователей можно модернизировать, разместив в заголовке колонки кнопку (или ссылку) триггер (переключатель). Нажал - в колонке будет жанр, нажал ещё раз - тема (для тех кому нужно). Приоритет настройки содержимого колонки может производиться и в личном кабинете.

Можно сюда же добавить идею Кедавры :
###### Идея 3 (от А.К.) ######

" А нельзя ли на странице авторов (на странице рейтингов {уточнение от А.}) избавиться от устаревших, редко использующихся колонок (например, колонка "Рец/пр.") и ввести, например, колонку средней оценки за последние 12 месяцев при условии, что произведений за этот срок написано не менее 6-ти. (не реже 1-го произведения в 2 месяца).
...
У мастеров слова будет повод писать чаще. А для авторов, что здесь с первых годов существования Хохмодрома, перестанут учитываться их старые произведения с нулевыми или около того оценками. Рейтинг должен отвечать реальному положению дел.
Авторы, не писавшие последний год выпадут из этого рейтинга, но останутся в других колонках. А предлагаемая колонка станет более актуальной и живой.   "

###### Идея 4 ######

В форму публикации рецы добавить кнопки "жирн.", "накл.", "подчеркн.", "зачеркн.", облегчающие редактирование. (Так как это сделано в форме публикации произведения). Причем, можно не ставить кнопку для картинок. То есть, возможность публикации картинок оставить, но облегчения для их публикации не создавать. Дабы только самые упорные тискали туда картинки. Так из расчета на лень можно будет сэкономить на трафике и на объеме хостинга. ;)

######
Заранее прошу прощения у главного модератора. На случай, если у него мало времени на воплощение всяких идей. Всё в надежде, что когда-нибудь время и желание вдруг сыщется.

ХАЙДЕГГЕР и КРЕАТИВНАЯ ФИЛОСОФИЯ ...

(Моголь)
26 Философия 2016-12-25 6 1128
Из разговора с Прохожим:
   - Ты, что, Моголь, хочешь это опубликовать?
   - Ну, да. Хочу. А что?
   - Но ведь это же не смешно.
   - Да, не смешно. Зато прикольно.
   - Что ж тут прикольного?
   - А то, что человек думал прочитать очередной стишок про жопу, а тут ему бац, и философия. Представляешь, какой облом?!
   - Так ведь он и читать не будет.
   - А пусть не читает. Ему же хуже. Спросят у такого человека: « Что вы знаете о Хайдеггере?» А он, человек который, и знать не знает, что ответить. Только хлопает глазенками. Мол, что вы имеете в виду?
    - Да кто спрашивать-то будет? Разве такие есть?
    - Вот именно. Надо, чтоб такие были.
    - Кому надо?
    - Тому, кто хочет читать что-нибудь кроме «про жопу».
    - Ну-ну, валяй. Только потом на рецензии не обижайся.
    - А я не обижаюсь. Я даже примерно знаю, какие это будут рецензии. Но мое дело – спасать человечество.
    - Ты б сначала спросил, нужно ли человечеству, чтоб его спасали? Может, человечество будет сопротивляться.
    - Пусть сопротивляется. Так даже лучше. Человек сопротивляется, а я его спасаю. Он от меня убегает, а я его догоняю, засовываю в мешок и тащу в рай. Потом скажет мне спасибо.
    - А если не скажет?
    - Значит, его надо спасать от черной неблагодарности. В общем отвали и не мешайся. А то я тебя сейчас начну спасать от чего-нибудь.


Вопрос из зала: Может ли быть «креативная философия» полезной философии Хайдеггера или хотя бы способствовать ее пониманию?

   Конечно, может. Более того, без креативной философии Хайдеггер вообще мало понятен, а если по правде, то и просто непостижим. Иные, даже хорошо подкованные, философы, столкнувшись с трудами Хайдеггера, с изумлением и каким-то странным восторгом обнаруживают у себя «осознание своего непонимания» прочитанного. Интересно, что лучший друг Хайдеггера, именитый Гуссерль, ставивший Хайдеггера рядом с собой, ознакомившись с самым известным, а ныне культовым, сочинением Хайдеггера «Бытие и время», отозвался об этой работе, как о чем-то смутном и сложном для уразумения. На сложность и туманность произведений Хайдеггера сетовал и другой авторитет философии, Ясперс. Что уж говорить о философах из числа отчаявшихся его понять. Эти вообще отказывались признавать труды Хайдеггера философскими, усматривая в них шарлатанство, камлание, магию, а в лучшем случае
литературное творчество.
    Похоже, магия в творчестве Хайдеггера и впрямь присутствует. Ведь, как ни странно, сочинения Хайдеггера со временем стали весьма популярными. Их автору присваивают самые превосходные степени величия. Целая армия философов признаются, что испытывают перед ним благоговение. И высказано даже мнение, будто «если и есть двадцатому веку что предъявить вечности, так это Хайдеггер».
    Ознакомившись с творчеством Хайдеггера по некоторым источникам, в том числе и по лекциям Дугина, мы убедились в том, что понять «Тайного Князя Философии", как называют Хайдеггера, действительно, нелегко. Поэтому осилить все его наследие представляется совершенно неподъемным делом. Особенно с учетом того, что к настоящему времени объем его трудов составляет более ста томов. Причем некоторые из самых известных произведений попросту не окончены. Однако еще древние мудрецы подметили отсутствие необходимости выпивать море, чтобы почувствовать вкус его воды. В таком рациональном подходе к изучению творчества столпа философии нас укрепляет еще и тот известный факт, что главным объектом исследований Хайдеггера является «бытие». Тема эта, конечно, просторная, но зато определенная.
    Выбор проблемы «бытия» для своих исследований Хайдеггер объясняет тем, что, по его мнению, «бытием» никто всерьез не занимался. Особенно философы и наука вообще. Дескать, предметом интереса ученых было «сущее». То есть, конкретное проявление материального мира, нечто явное. Например, таким объектом может быть дерево. Но вот, что касается бытия, хотя бы и дерева, то тут, как заметил Хайдеггер, остается пробел в знаниях, полная неопределенность, таинство, загадка, метафизика и еще черт знает что.
    Конечно, на свежий взгляд может показаться, что Хайдеггер как минимум преувеличивает таинственность бытия, а возможно набивает себе цену. Ведь бытие оно и есть бытие. Возьмите любую книгу, какой-нибудь роман, и там бытия сколько угодно. Однако стоит только   вчитаться в тексты Хайдеггера, как очень скоро начинаешь понимать, что ты ничего не понимал прежде, еще меньше понимаешь теперь, и вряд ли способен понять, что есть на самом деле это пресловутое «бытие».
      На страницах сочинений Хайдеггера мы вдруг сталкиваемся с интеллектом, похожим на фокусника, который из простых и очевидных вещей путем хитроумных манипуляций извлекает удивительные эффекты. Перед нами уже не философия, а какая-то алхимия философии, где «сущее» обретает вид философского камня, способного изменять природу веществ.
      Например, Хайдеггер поддерживает и всячески доказывает правомерность тезиса Гегеля: «Чистое бытие и чистое ничто суть одно и то же». Разве такое утверждение не повод к нашей растерянности? Что же тогда является объектом внимания самого Хайдеггера, призывающего изучать «бытие»? Неужели нечистое бытие, или бытие нечистого? Мало того, Хайдеггер обвиняет древних греков в том, что они ввели в заблуждение человечество, направив его по пути изучения «сущего», позабыв про «бытие». На этом основании он объявляет Парменида чуть ли не военным преступником, взорвавшим воображаемую атомную бомбу по средствам пренебрежения «бытием», а Декарт выглядит в глазах Хайдеггера, вроде палача, исполнившего приговор Платона «бытию» путем рассечения «сущего» на «объект» и «субъект».
   Тут, конечно, сразу хочется узнать подробности преступления Парменида. Этот древний мудрец, как известно, доказывал, что:
- Помимо Бытия нет ничего. Также и мышление и мыслимое — есть Бытие, ибо нельзя мыслить ни о чем;
— Бытие ни кем и ни чем не порождено, иначе пришлось бы признать, что оно произошло из Небытия, но Небытия нет;
— У Бытия нет ни прошлого, ни будущего. Бытие есть чистое настоящее. Оно неподвижно, однородно, совершенно и ограниченно; имеет форму шара;
— Бытие вечно пребывает на одном и том же месте.   
    Как мы видим, Парменид, не только не брезгует «бытием», но, напротив, возводит оное в степень абсолюта. За это, между прочим, его и прозвали «Отцом Материализма». Оно и понятно, ведь он исключает из «бытия» не только прошлое и будущее, но и Бога и даже «Небытие», то есть, само «ничто». Правда, о едином Боге как Творце «бытия» и «сущего» у древних греков, по слухам, вообще не было представления. Зато у них была целая армия языческих богов. Вот их-то как будто и отменял Парменид. Однако это ложное мнение. Ведь из его же утверждений следует, что достаточно помыслить о чем-либо, например, о богах, как они немедленно становятся частью «бытия». Да и с небытием тоже не все гладко. О небытии мы запросто можем помыслить, задавшись вопросом: что находится за пределами «бытия» ограниченного поверхностью «шара».
      Очевидно, уловив эти противоречия, Хайдеггер и взялся вывести человечество на путь истины. Похоже, именно для этого он воспользовался тезисом Гегеля о «чистом бытии», которое предполагает наличие «ничто». Соответственно, о прошлом и будущем «чистого бытия» можно смело говорить как о чем-то несуществующем. Казалось бы, это подтверждает мнение Парменида об отсутствии прошлого и будущего у всякого, рядового «бытия». Но тогда напрашивается вопрос: если у сущего нет «бытия», то как же оно существует во времени? Вот, скажем дерево, у которого прошлое и будущее – ничто, почему оно остается деревом при повторном на него взгляде. Да и мы сами, если признать нас «сущим», как же быть с нашим бытием? То есть, с этим «чистым бытием» все как-то не очень чисто. Впрочем, что это за «Чистое бытие» такое неотличимое от «чистого ничто»? Да бывает ли оно вообще где-либо в природе? А ведь, пожалуй, и не бывает. Ведь оно же «ничто». Тогда о чем мы говорим? Что за чепуха?
    Впрочем, для нас все эти фокусы мышления – не новость. «Креативная философия» хорошо знакома с повадками Беглого Ангела. В случае с философией Хайдеггера мы легко распознаем почерк интеллекта по способности все путать, мистифицировать и усложнять.
    Однако, кто сказал, что сложность в философии это плохо? Быть может, сложность изложения является необходимым элементом качественной философии? Возможно, именно благодаря трудному пониманию своих текстов Хайдеггер и приобрел величие в глазах мыслителей, заставив их благоговеть и трепетать перед его интеллектом? Ведь известно, что простота может восприниматься как примитив. Зато сложность подачи материала обычно свидетельствует об уровне образования автора. Кроме того она льстит читателю, намекая на его избранность, элитарность, и как бы оправдывая его усилия по восхождению к знаниям. Притом ведь известно, что мир постоянно усложняется, и значит, более совершенное должно быть более сложным. Вот и диалектические законы материи предполагают «развитие от простого к сложному». Поэтому нас как будто не должно удивлять, что у читателя возникает уважение и интерес к текстам Хайдеггера, например, вот такого содержания:
   «Как верно то, что мы никогда не схватываем все сущее в его безусловной совокупности, так несомненно и то, что мы все же нередко видим себя стоящими посреди так или иначе приоткрывшейся совокупности сущего. Охват совокупности сущего, собственно говоря, по самой своей природе отличается от ощущения себя посреди сущего в целом…
    В светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто…
    Выдвинутое в Ничто, наше присутствие в любой момент всегда заранее уже выступило за пределы сущего в целом. Это выступание за пределы сущего мы называем трансценденцией. Не будь наше присутствие в основании своего существа трансцендирующим, т. е., как мы можем теперь уже сказать, не будь оно заранее всегда уже выдвинуто в Ничто, оно не могло бы встать в отношение к сущему, а значит, и к самому себе».
    Как известно, креативная философия ничего не имеет против диалектического материализма, предполагающего путь развития «от простого к сложному», но с одной очень важной оговоркой. Мы считаем, что законы диалектического материализма с его «единством и борьбой противоположностей» и «отрицанием отрицания» присущи не только материи, но и мышлению. При этом, теоретически бесконечное усложнение должно приводить либо к их самоуничтожению, либо к хаосу, равносильному их ликвидации. Ну, судите сами, если элементарная частица, отрицает саму себя, то с чего это вдруг она начинает развиваться? Скорее уж она тяготеет к исчезновению. То есть, в природе должна быть сила, препятствующая самоуничтожению материи. Такую силу представляет собой энергия, по отношению к которой материя является производной, так же, как производным от разума является мышление. Эту энергию мы называем Творческой Энергией Вселенной, поскольку она организует материю по своим принципам, «принципам красоты». Основным среди этих принципов является принцип дополнительности» (любви). Собственно, благодаря этому принципу творческой энергии и стало возможным появление материи. Среди прочих «принципов красоты» нам известны «принцип преодоления», «принцип новизны», «принцип приемственности» (инерции), «принцип таинства», а также принцип развития от «сложного к простому». Основу нашего разума составляет та же творческая энергия, и поэтому разум строит организмы согласно «креативным принципам». Не будь, например, в арсенале нашего разума принципа «упрощения сложного», мы бы не смогли сделать элементарного движения пальцем. Ведь наш организм представляет собой с одной стороны приемник гигантского количества информации, а с другой – накопление огромного количества живых клеток и микроорганизмов с их потребностями и отправлениями.
    Пожалуй, тут неизбежен вопрос: «По-вашему получается, что на всякий предмет и организм действуют две силы, которые согласно своим принципам действуют в противоположном направлении. Но как они уживаются? Какая из них более могущественна? И чем это можно доказать?
    Лучший ответ дает нам простой физический опыт. Возьмите каплю воды. А затем накапайте такими каплями целую кружку, а лучше бочку. По закону диалектического материализма «перехода количество в качество», вода в бочке должна иметь другие физические параметры, чем в капле. Некоторые параметры действительно изменились. Изменилась, например, плотность, теплоемкость, масса воды, но особенно сильных изменений мы все же не наблюдаем. Зато если подогреть воду, переместив в нее некоторое количество энергии, то можно довести дело до превращения воды в иное агрегатное состояние, в пар. То же и с графитом. Никакое количество графита не способно превратить его в алмаз. Сделать это может только энергия.
    Хорошей иллюстрацией воздействия двух сил на атом служит обыкновенная часовая пружина. Естественно, работающая. Она то свивается, то развивается, и таким образом вибрирует. Кстати, вы, наверное, наслышаны о популярной среди физиков «Теории Струн». В ней утверждается, что элементарные частицы вибрируют, и таким образом создается некая музыка сфер, воспетая поэтами. Однако физики не объясняют, за счет чего происходит таковая вибрация. Ведь для нее необходимо воздействие двух разнонаправленных сил. Наш пример с часовой пружиной как раз и показывает, как это происходит, когда энергия противодействует стремлению материи к исчезновению.
    Таким образом, совершенно очевидно, что энергия воздействует на развитие материи гораздо сильнее, чем ее внутренние законы развития.   
    Так вот, знание «креативного принципа» развития от «сложного к простому» подсказывает нам догадку о том, что сложность отнюдь не рациональна. В русском языке слово «сложность» образуется от слова «ложь», «с ложью». Сложность текста драпирует неясность представления о предмете исследования, сглаживает противоречия, предполагает широту толкований, препятствует проникновению мысли в суть вещей.
    Разумеется, автор обычно усложняет текст без умысла сделать его неудобоваримым. Напротив, он старается как можно лучше прояснить картину. Но если он ее плохо себе представляет, он идет на поводу у мышления, которое обещает ему внятность и ложную красоту, благодаря привлечению все новых слов и понятий. Но каждое слово несет свою идею, добавляя новых оттенков тексту и влияя на другие слова вплоть до изменения их смысла. Как тут не вспомнить Шопенгауэра с его борьбой сущностей, движимых агрессивной волей. Применительно к текстам эта идея Шопенгауэра вполне правомерна, поскольку сами слова являются продуктом мышления, движимого волей человека. Таким образом, путь сложности направлен к хаосу, к полному непониманию и к отрицанию разума.
    В этой связи великий Хайдеггер, напоминает нам мифического циклопа. Ну, того, который малость подслеповат по причине наличия всего одного глаза и потому больше надеется на логику. Освоив пещеру, возможно, как раз пещеру Платона, этот циклоп, помнится, встретился с компанией Одиссея. Слабое зрение гиганта вряд ли различало все в деталях. Скорее, в темноте он видел лишь знаменитые «платоновские тени», и потому спросил у Одиссея: «кто он?» И тот ответил: «Я Никто». А потом взял и выколол циклопу единственный глаз. Соответственно, циклоп немедленно завалил вход пещеру, а по выражению самого Хайдеггера «просвет бытия». Завалил большим камнем, возможно философским, и принялся искать этого «Никто». Когда же другие одноглазые великаны поинтересовались у нашего циклопа, кто его так сильно побеспокоил. Он им ответил: «Никто». От такого ответа циклопы сделали вывод, что их коллега просто спятил.
      Как видите, в этой истории многое совпадает с творчеством Хайдеггера. Правда, философа в нашем случае ослепляет не жестокий Никто, а ужасное «Ничто». Совпадает даже рефлексия других философов на его заявление о предмете поиска. Ведь философам хорошо известно, что искать «ничто» бессмысленно, поскольку «ничто» не может существовать, и если о нем можно помыслить, то оно уже не является «ничто». Возражая им, Хайдеггер как будто соглашался с тем, что «ничто» не существует, но утверждал, что именно поэтому «ничто ничтожествует».
      Однако, уместно спросить: «Зачем Хайдеггеру нужно это ничто?» Это, разумеется, загадка. Зато философ был уверен, что «ничто» как-то устроено в подлунном мире. Ведь нашему разуму представление о «ничто» вполне доступно. Математики, например, свободно пользуются «нолем», а «ноль» — это символ «ничто».
    «Ничто нам известно, хотя бы просто потому, что мы ежечасно, походя и бездумно, говорим о нем, — пишет Хайдеггер. — Это обыденная, потускневшая всей серостью самопонятных вещей категория».
    И действительно, ведь существует смерть. Дерево, которое когда-то росло, а потом было срублено на дрова, что оно теперь? Ничто. Каждое мгновение окружающий нас мир меняется. То дерево, которое мы наблюдали минуту назад при новом взгляде уже другое, потому, например, что с него упал увядший лист. А то, прежнее, дерево для нас уже ничто. Но ведь и будущее этого дерева для нас пока «ничто». Мы даже не знаем, срубят его или уничтожит лесной пожар. Таким образом, все «сущее» которое мы можем наблюдать, как будто движется по шкале времени из «ничто» в «ничто».
      Казалось бы, простая мысль, и что тут рассуждать, а уж тем более писать на эту тему книги? И как будто пора сделать вывод, согласившись с Парменидом и утверждением самого Хайдеггера: «Человеческое присутствие означает: выдвинутость в Ничто». То есть, имея дело с «сущим», со всяким объектом текущим в реке времени из «ничто» в «ничто», мы постоянно соседствуем с «ничто».
      Однако интеллект не тот парень, который готов так просто выпустить философа из своих цепких лап. «Позвольте, — возражает он, — по вашему выходит, что из «ничто» возникает «нечто». Вот, у вас из «ничто» получилось дерево. Как это понимать? Что это за «ничто» такое у вас странное?»
    Именно по этой причине Хайдеггер вынужден сомневаться в существовании «ничто» и пускается на его поиски. Однако где такое можно встретить в природе? Ведь «ничто» по определению должно исключать все сколько-нибудь существующее. «Ничто есть отрицание всей совокупности сущего, оно — абсолютно не-сущее», — рассуждает Хайдеггер.
    Но куда бы мы ни направляли взгляд, мы обязательно натыкаемся на что-то сущее. Зато если наше внимание не направлено на какой-либо предмет, то он как будто перестает для нас существовать. Возможно, именно это стародавнее открытие, сделанное многими философами, наталкивает Хайдеггера на идею поискать «ничто» в самом себе. И он его находит. Правда, ему не удается обнаружить что-то конкретное, нечто «сущее». Но «ничто» и не может быть таковым по определению. Зато Хайдеггер ощущает это «ничто» всем своим существом. Точнее он ощущает приближение к этому странному объекту. И воспринимает это искомое «ничто» как «ужас». Ужас, перед которым все исчезает, цепенеет, «проседает», уходит из-под ног.
    «Проседание сущего в целом наседает на нас при ужасе, подавляет нас. Не остается ничего для опоры. Остается и захлестывает нас — среди ускользания сущего — только это "ничего".
Ужасом приоткрывается Ничто», — свидетельствует философ.
      Ну, а коль скоро существование «ничто» доказано, то мышление гения логически приводит его к осознанию конечности «бытия» и к тому, что «бытие тождественно ничто». Соответственно, Хайдеггер соглашается с мнением Камю о том, что «мир абсурден» и только человек умудряется придавать ему смысл.
      Ослепленный ужасным «ничто», философ уже и не замечает того, что и само его бытие теперь выглядит достаточно сомнительным. Ведь и наблюдающие его, самого философа, субъекты также выдвинуты неким полуостровом в океан «ничто», где сам он будет для них чем-то маловероятным, подобно Афродите, возникшей из морской пены.
    Наш философ как будто об этом догадывается, и поэтому, чтобы не утонуть в пучине «ничто», он изо всех сил цепляется за «сущее». Вот откуда происходит его мысль, приведенная нами выше: «Как верно то, что мы никогда не схватываем все сущее в его безусловной совокупности, так несомненно и то, что мы все же нередко видим себя стоящими посреди так или иначе приоткрывшейся совокупности сущего».
    Однако «сущее», в котором Хайдеггер видит спасение от погружения в «ничто», на поверку оказывается меньше самой тоненькой соломинки. Ну, судите сами. Если «бытие» «сущего» вообразить на шкале времени в виде отрезка, за пределами которого располагается «ничто», то легко обнаружить, что мгновение между прошлым и будущим на самом деле можно бесконечно уменьшать, и таким образом оно стремится к исчезновению с последующим поглощением окружающим «ничто»
    Таким образом, логика с математической ясностью приводит нас к осознанию того, что само «сущее» практически «ничто». Впрочем, что же можно ожидать от логики мышления, которое, как мы знаем, само представляет из себя «ничто». Беглый Ангел всегда стремится к абсолютной власти через отрицание разума и низвержение Бога.
    Естественно, подобная мистификация захватывает, зачаровывает читателя. Однако что может возразить Хайдеггеру наша «креативная философия»? Ведь с позиции логики он, пожалуй, неопровержим. Более того, в тенях его видений можно различить много истинного. Иначе б ему вряд ли удалось прослыть глубоким мыслителем. Например, мы согласны с Хайдеггером в том, что «ничто» существует и даже вполне представимо. И оно, действительно, дано нам в ощущение, хотя бы в виде границ предметов. Ведь что-то же заставляет предметы отделяться друг от друга. И почему бы наличию такого «ничто» не вызывать в нас определенные беспокойства, в том числе и «Ужас».
    Кстати, в русском языке слово «ужас» и «ужак» (змей) похожи. Думается, это отнюдь не случайно. Дело в том, что змея является отличной моделью той самой спирали, которая способна не только «развиваться», но и «свиваться». Так вот, «ничто» в физическом смысле представляет собой бесконечно малую точку, в которую направлена линия спирали исчезновения материи, и где Творческая Энергия Вселенной «проседает» до состояния полного покоя. Таким образом, краями Вселенной оказываются берега вокруг подобной «воронки небытия». Кстати, эффект, исчезновения материи подтвержден физическими опытами с неустойчивыми элементарными частицами. Имеются у нас и представления о макрообъектах в Космосе под названием «Черные Дыры».
      Очевидно, подобные «черные дыры» могут возникать в нашем микрокосме. И если это так, то они, несомненно, влияют на наш разум, как влияют «черные дыры» на объекты во Вселенной, и мы вполне можем ощущать их присутствие в виде очагов непреодолимого ужаса, о котором повествует Хайдеггер.
    Именно это «ничто», в бездне которого Хайдеггер видел природу зарождения всех страхов и отрицаний, скорее всего, и явилось той притягательной силой, которая в свое время заставила человека заглянуть вглубь себя и отделить свое «Я» от «не Я», запустив тем процесс мышления. Так что, идея философов о необходимости «первотолчка» при запуске механизма Вселенной, скорее всего, подсказана мудрецам опытом нашего Эго по развитию мышления.
    Между тем, согласившись с существования «ничто», разве мы не должны принять и все остальные выводы Хайдеггера?
    Конечно, если мы признаём абсолют мышления, как это сделал Декарт, заявивший: «мыслю – значит, существую», то мы должны согласиться и со многими отрицаниями Беглого Ангела, вплоть до отрицания «бытия», Бога и даже «сущего». То есть, мы вынуждены будем повторить вслед за Хайдеггером: «Выдвинутое в Ничто, наше присутствие в любой момент всегда заранее уже выступило за пределы сущего в целом. Это выступание за пределы сущего мы называем трансценденцией».
    Однако нам нет нужды поклоняться идолу нашего интеллекта и воображать окружающий мир иллюзорным. «Креативная философия» предлагает совершенно иную картину мира. В ней вместо океана «ничто» нас окружает «сущее», которое является произведением и вместилищем Творческой Энергии Вселенной с ее «принципами красоты». В этом случае бытие представляет собой процесс изменения всего существующего во времени независимо от нашего сознания, то есть, объективным образом. Соответственно, и разум человека также имеет творческое начало, поскольку образованный теми же силами, что и все сущее, подчиняется «законам красоты» и находится в гармонии с внешним миром.
      Как видите, в нашем варианте Богу нет никакой необходимости дурачить человека, подсовывая ему «ничто» вместо реальных объектов. Любой художник вам скажет, что рисовать на воде вилами гораздо сложнее, чем кистью и красками на холсте. Так что все внешние объекты вполне успешно обходятся без человека, поскольку не менее реальны, чем сам человек. Правда, мы воспринимаем эти объекты в виде различных сигналов, которые творчески перерабатываем, чем и объясняется наше субъективное восприятие. Зато нам не нужно считать дерево, возникающим всякий раз из «ничто», как предлагает Хайдеггер. Это дерево живет своей жизнью на правах произведения природы. У этого дерева свое бытие. Быть может, когда-нибудь его спилят и порубят на дрова, а потом сожгут и оно превратиться в дым. Но ведь даже и дым нельзя считать «ничто». Он осядет на землю, и его химические элементы будут усвоены корнями других деревьев. Таким образом, Творческая Энергия Вселенной лишь меняет формы «сущего», оставляя неизменным основу бытия.
      Разумеется, такой откровенный материализм угрожает не понравиться любителям метафизики. Поэтому поспешим сообщить этим любителям острых ощущений, что метафизика «ничто» и «ужаса» вполне может быть замещена «метафизикой творчества». Ведь среди «креативных принципов» наличествует «принцип таинства». Торжество этого принципа запросто можно наблюдать в поэзии, где, как известно, «словам тесно, просторно мыслям». Интересно, что к похожему выводу приходит и сам Хайдеггер.
      Помнится, ослепленный Одиссеем, циклоп пытается найти хитроумного путешественника, ощупывая своих овец. Так и наш философ. Не зря он называет человека «пастухом бытия». Он подозревает, что тайну всех проявлений «сущего» следует искать в самом «сущем». И это понятно. Ведь, если «бытие» за пределами «сущего» тождественно «ничто», то остается исследовать само это «сущее».
      Конечно, отыскивать в «сущем» нечто помимо «сущего» — дело непростое. Возможно, поэтому язык Хайдеггера еще более усложняется. Зато начинаешь понимать, почему Хайдеггер называет язык «домом бытия», которое в чистом виде «ничто», а самого Хайдеггера философы величают «Тайным Князем Философии». Последнее, как вы догадываетесь, сильно напоминает прозвище Беглого Ангела.
      Было бы странно, если бы Хайдеггер с его работоспособностью не обнаружил искомое. Во всяком случае, мы бы об этом не узнали. Но он обнаружил и обозначил это словом «Дазайн».
      Только ради всех святых не спрашивайте о значении этого слова у какого-нибудь философа. Иначе вы рискуете получить вывих мозга.
    Например, из лекций Дугина самое простое о «Дазайне» мы можем услышать следующее: «Дазайн» — это не субъект и не объект, и уж тем более не Бог. Это не предпосылка и не постулат, и не антологическое рассуждение. Он не есть реальность, не есть Эго, не есть дух, не есть материя, не есть человек. Дазайн фундаментально отказывается называться «Я», и фундаментально отказывается называться «Мир», отказывается, вообще, с чем бы то ни было совпадать. «Дазайн» есть в мире, но мир – есть следствие «дазайна». Дазайн – есть некий факт существования наличиствующего и факт шевелящегося бытия. Сам Хайдеггер считает, что сущностью «дазайна» является «озабоченность».
      Как вам такое? Впрочем, для тех, кто не понимает, что такое Дазайн, Хайдеггер дает подсказку: «Дазайн можно понять только через Дазайн».
    Думается, как раз поэтому существуют трудности перевода самого слова Дайзайн на русский язык. Дословно с немецкого оно означает «существование», «бытие». Но даже на немецком языке «Дазайн» получает множество вариантов понимания. Среди удачных переводов встречается «Там-бытие», «Тут-бытие», «Присутствие» «Житие-бытие", "Житие", "Бытность", "Бытование", «Экзистенция» и т.д. На тему правильного понимания того, что имел в виду Хайдеггер, пишутся целые научные труды. Отсюда понятно предпочтение специалистов философии оставить все как есть, просто «Дазайн». Мол, значение слова не имеет решающего значения, когда его смысл не ясен, или слишком обширен.
    Разумеется, мы отдаем себе отчет в том, что тайнопись автора не случайна, что он хотел сказать нечто большее. И мы вовсе не препятствуем любителям путешествовать в лабиринтах мысли, а также тем, кому нравится стоять на пороге открытия чего-то сокровенного, неизъяснимого и глубинного. Однако мы взялись рассматривать творчество философа сквозь призму «креативной философии», что предполагает глядеть на вещи с наивной простотой. Поэтому нам, чтобы разгадать значение столь таинственного слова, хватило его перевода профессором Дугиным. Дугин считает, что «Дазайн» следует понимать главным образом как «вот бытие». Не «здесь», не «там», а «вот бытие». Но что же еще может представлять собой «вот-бытие» в виде «факта шевелящегося бытия», как не «акт творчества»?
    В фокусе такого «вот-творчества», пожалуй, соединяются и творчество Вселенной, и творчество самого «сущего», влияющего на окружающую среду и творчество разума субъекта, который, как известно, склонен все понимать по-своему. Как видите, такой наблюдаемый акт творчества, действительно, устроен достаточно сложно.
      Между тем, любопытно, почему Хайдеггер не называет этот свой «Дазайн» просто «Творчеством»? Нет, мы не против. Так, конечно, интереснее. Однако, дело-то серьезное. Все ж речь идет об истине. Быть может, он вводит новое слово как раз для солидности, исходя из претензии на научность, академичность, фундаментальность? Но, как известно, философы не сильно приветствуют трюки с новыми терминами. За такие дела они запросто могут воспользоваться бритвой Оккама. Притом, наверняка Хайдеггеру были знакомы такие не менее загадочные слова как «дух» «нус», «эфир», «электро», «эрго». Они хорошо себя зарекомендовали в философии, обозначая нечто непонятное, что, по мнению Канта, может содержать «вещь в себе». Впрочем, для открытия чего-то совершенно нового и революционного эти старые понятия вряд ли пригодны. К тому же неизвестно, как они поведут себя за пределами «сущего», где Хайдеггер помещал «ничто».
    С другой стороны, обозначь Хайдеггер «творчество» его собственным именем, как тут же появятся вопросы по поводу субъекта творчества. Мол, откуда оно взялось? Кто его автор? Ведь должен быть субъект, который занимается этим творчеством. Немедленно встал бы вопрос о Боге. А Хайдеггер как раз поддерживал Ницше в убеждении, что Бог умер. Это, между прочим, и позволило Хайдеггеру напустить на место «святого духа» свое «ничто». Вдобавок, по поводу творчества могут возникнуть разногласия, ненужные споры, где любой искусствовед способен переспорить философа. Но самое главное, могут появиться претенденты на право открытия. Например, болгарский философ П. Берон, живший в Х1Х веке, прямо говорил о творческой силе Вселенной, определяющей «бытие сущего». Зато со слова «Дазайн» взятки гладки. Тут возражения оппонента могут свидетельствовать о его некомпетентности, а то и просто о слабоумии. Причем, говоря о «Дазайне» вместо «творчества», автор термина может позволить себе ошибаться или даже сморозить какую-нибудь чушь. Все равно никто не заметит.
    Словом, понять автора загадки мы можем. Куда непонятнее поведение толкователей философии Хайдеггера. Никто из них, по крайней мере, из тех, кто нам известен, почему-то не называет «Дазайн» просто «Творчеством». Это напоминает нам гробовое молчание ассистентов Копперфильда о секретах его фокусов. Что это, заговор философов, или они на самом деле не видят очевидного, подобно гоголевской панночке и ее компании чудовищ, выискивающих в церкви Хому Брута?
      В общем, следует признать, что Хайдеггер, действительно крупный гений, раз все так здорово рассчитал и устроил. Что же касается нашей роли в проникновении за границы мистического круга, скрывающего истинный смысл слова «Дазайн», то она, пожалуй, более наглядна в знаменитой сцене Гоголя:
«… — Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий — и все сонмище кинулось подымать ему веки.
    «Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу.
      Не вытерпел он и глянул.
    — Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец.
      И все, сколько ни было, кинулось на философа…»
    Впрочем, мы категорически против такого финала, чтобы, как в первоисточнике, наш философ «Бездыханный грянулся он на землю, и… Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами…». Поэтому продолжим.
    Введя в оборот слово «Дазайн» Хайдеггер начинает развивать интригу. Он берется пояснять свойства этого «Дазайна». Он, например, говорит: «Дазайн» отморожен от того, чего нет». И вот, опять. Скажи он, что «творчество» невозможно там, где ничего нет», все бы только подивились такому ничтожному открытию.
    Или вот, он поясняет: «Дазайн» есть в мире, но мир – есть следствие «Дазайна». Если в эту фразу подставить вместо «Дазайн» «Творчество», то всякое глубокомыслие тотчас обмелеет до тривиального трюизма: конечно, вначале мир должен быть сотворен, и только потом в нем может появиться творчество.
      В другом месте Хайдеггер утверждает, будто «Дазайн» всегда «падает». Тут мы не ручаемся за правильность уразумения. Возможно, Хайдеггер имеет в виду, что творческая сила действует на нас с постоянством капель во время дождя. Эту догадку подтверждает замечание Хайдеггера о «пронзительной повседневности «Дазайна», и при этом сам «Дазайн» создает повседневность». С другой стороны образ падения «Дазайна» несколько поясняет замечание Хайдеггера о том, что «Дазайн» «заброшен в этот мир». Естественно, что «заброшенное», по идее, должно «падать». В этом случае правомерно решить, что «Дазайн» падает в «ничто». Например, в нашу «воронку небытия». Ведь и в самом деле творческий акт, отработав свою программу, куда-то девается. В связи с этим как-то понятнее и наблюдение Хайдеггера того факта, что «Дазайна» пугает встреча с «Ужасом ничто», и как раз эта перспектива поглощения Ужасом придает «Дазайну» силы. Тут мы согласны. Угроза жизни, как впрочем, и мелкие неприятности, часто мобилизует творческие способности разума.
    «Дазайн» настраивает», — утверждает Хайдеггер. Ну, да действительно. Наше настроение меняется, например, в зависимости от просмотра какого-нибудь фильма. Да и любой организм, по нашему, мнению, настраивается посредством творческой энергии. Иначе бы сложные организмы не могли существовать. Не могла бы существовать и сама Вселенная, не будь ее гармония настроена творческой энергией эфира.
    Вполне постижимо и замечание Хайдеггера о том, что Дазайн «открывает» нам «пространство» для понимания и способствует этому «пониманию». И в самом деле, для понимания действительности без творчества никак не обойтись. Дело даже не в том, что мы получаем представление о мире в виде различных сигналов, которые мы творчески преобразуем в картину мира, но даже имея такую картину перед глазами, мы вынуждены сопоставлять ее образы с уже известными нам образцами и даже с некими идеалами, мы прибегаем к ассоциациям и иллюзиям, мы способны открывать в этом мире странности и разгадывать в нем сокровенное.
    Важной характеристикой Дазайна является его состояние «заботы». «Dasein в своей заботе словно бы предвосхищает само себя, — пишет Хайдеггер. — Предвосхищение большей частью неосознанно. Оно является онтологической характеристикой заботы, которую в свою очередь «можно постичь как прежде-себя бытие самого Dasein» (Хайдеггер М., Пролегомены к истории понятия времени, с. 311).
    Рассуждая о «заботе» Хайдеггер для иллюстрации использует греческую легенду: «Однажды Забота плыла вдоль реки и увидела кусок земли. Она оформила (придала ему форму) его и попросила Юпитера дать ему Дух. Юпитер дал ему Дух. Потом они все (Юпитер, Земля, Забота) стали спорить, как назвать то, что получилось, и кому оно будет принадлежать. Позвали Сатурна, и тот определил так: Поскольку ты, Юпитер, дал Дух, то со временем ты заберешь его обратно смертью. Ты, Земля, тогда получишь обратно тело, поскольку ты дала ему тело. А ты, Забота, будешь владеть им всю его жизнь, пока он не умрет. А назовем его homo (от homos — земной)».
      Проще говоря, творчество всегда озабочено творческим процессом и будущим. При этом оно, разумеется, стимулируется потребностями, внутреннего или внешнего характера. К внутренним потребностям «Дазайна» Хайдеггер относит «жажду новизны» и стремление достичь идеала, апогея, экстаза. Под этим «креативная философия» может со спокойной совестью подписаться, поскольку среди ее «принципов красоты» имеется «принцип новизны». Правда, Хайдеггер, объясняет эту устремленность некой «нуждой». Конечно, слово «нужда» применительно к творчеству не кажется нам удачным, и тут бы неплохо пожурить переводчика. Но надо сказать, есть много «творцов», творчество которых можно объяснить только этим словом.
      С направленностью «Дазайна» в будущее трудно не согласиться, но только в отношении неживой природы. Те же организмы, которые обладают памятью, возможно, обращаются с ней творчески. Например, воспоминания человека могут иметь окраску в зависимости от положения дел в настоящем и даже от перспектив будущего. Также нельзя ручаться, что какой-нибудь червяк не возвращается к прошлому опыту. А обращаясь к прошлому опыту, он уже не может обойтись без элемента творчества.
      Впрочем, Хайдеггер против этого как будто не возражает. Наоборот, он утверждает, что и прошлое и будущее наличествуют в «Дазайне» и определяют его состояние. Однако эта мысль автора способна кое-кого бросить в холодный пот. Как же так, мы почти уверовали, что за пределами бытия размещается «ничто». Вот и Парменид говорит, что у бытия нет ни прошлого, ни будущего. И вдруг границы бытия зыбятся, размываются, и «Дазайн» начинает менять формы, распространяясь в заповедное «ничто». Опять эти магические трюки!
      И снова, стоит нам взглянуть на творчество невооруженным «Дазайном» глазом, как все становится на свои места. Творчество, действительно, содержит в себе и прошлое, и будущее. У дерева, например, его прошлое мы можем видеть по годовым кольцам на срезе ствола, а будущее находиться в зреющих семенах. Что же касается творчества человека, то тут и вовсе горизонты питающих его элементов простираются до космических перспектив. Любое написанное здесь слово имеет свою великую историю и направлено в будущее с целью донести информацию следующим поколениям людей.
      Однако такой разброд стада в поле «ничто» нашему «пастуху бытия», как видно, не очень по нраву. И это вынужденное примирение с реалиями жизни Хайдеггер пытается ограничить. Для этого он спешит заявить, что далеко не все в прошлом и будущем питает «Дазайн». И вот то, что не попало на его стол, и есть для «Дазайна» самое настоящее и окончательное «ничто». Так, например, дерево, которое произрастает где-нибудь в джунглях, никак не влияет на наше творчество. Ну, что ж с этим, пожалуй, не поспоришь. Хотя кто знает, быть может, под кроной предка этого дерева некогда отдыхал наш пращур, гены которого позволяют нам теперь писать и читать эти строчки.
      Все это открывает нам, почему Хайдеггер считает, что время для «Дазайна» нелинейно, а находится внутри «Дазайна». Находясь внутри «Дазайна», время ведет себя весьма странным образом, но все эти странности снимаются, когда мы имеем в виду «творчество», для которого время весьма условно и измеряется, скорее, творческой энергией, глубиной впечатления, значимостью содеянного и другими субъективными факторами. Мы даже не прочь добавить к этому, что линейное время, в сущности, вымысел, изобретение нашего интеллекта, и потому тождественно ничто. В природе существует только энергия и масса, от которых зависит скорость протекания событий. Определение этих скоростей, разумеется, относительно, а значит, и линейное время может быть только условным.
      Любопытны соображения Хайдеггера по поводу вечной неудовлетворенности «Дазайна». И хотя «Дазайн» является источником всех эмоций, его недовольство достигнутым сокрушает его самыми негативными переживаниями. В особенности творчеству сопутствует «вина». И дело даже не в том, что творчество не всегда идет правильной дорогой. Как известно, любой путь к истине подразумевает некоторое заблуждение, хотя бы потому, что творчеству присуще таинство. Вина «Дазайна» уже в том, что пределов совершенства нет. Поэтому, как полагает Хайдеггер, «Дазайн заведомо виновен».
      И все же Хайдеггер пытается смягчить приговор своему «Дазайну». Часть вины за его неудачи он возлагает на некий «Дазман». Этот «Дазман», хотя и является производным от слова «Думаю», как и следовало ожидать, тоже достаточно загадочен. Не зря же философы поясняют нам грешным, что «принцип Хайдеггера состоит в том, чтобы понять явное через неявное, то что сказано, через то, что не может быть сказано, понять слово через молчание, сущее – через несущее, бытие – через Ничто». Правда, в этом случае остается вопрос: Как же все это понять, а если мы поняли, то, как узнать правильно ли мы все это поняли? Остается надеяться на нашу «креативную философию».
      Судя по нелестным характеристикам, которые дает Хайдеггер «Дазману», он, «Дазман» — фигура сугубо отрицательная. Впрочем, благодаря алхимии нашего философа, очень скоро становится ясно, что «Дазман» вовсе даже не фигура, а «нечто» или даже вообще «Ничто», которое всячески мешает «Дазайну» осуществлять его творческие акты и проекты.
      Если верить Хайдеггеру, то «Дазман» создает представления об объектах и субъектах, в числе которых даже сам Бог, но при этом он не в состоянии понять самого себя. Зато «Дазман» образует у человека убежденность в существовании своего «Я». Этому «Я» «Дазман» навязывает различные ошибочные мысли и ложные установки, среди которых мнение о бессмертии «Я». К негативным свойствам «Дазмана» Хайдеггер относит еще и его отстраненность, холодность, а также постоянную «болтовню» смешанную с самым неуемным «любопытством».
    Словом, «Дазман» чем-то похож на шайтана. Тот ведь тоже сбивает правоверного с истинного пути. Но у нас-то речь идет о творчестве. Причем тут шайтан, или дьявол? Скорее уж «Дазман» похож на наше сознание с его представлением о «Я» и «Не Я», а «болтовня», «любопытство» и образование мыслей выдает в «Дазмане» мышление. Однако правомерно ли творчеству противопоставлять мышление? Разве мышление не обычный участник творчества?
      Как видно, в потоке сознания Хайдеггера, а точнее «болтовни» его «Дазмана», этот вопрос явился для философа неким камнем преткновения. И поэтому он посчитал необходимым разделить творчество на «аутентичное» и «неаутентичное», то есть, на естественное, подлинное и неподлинное, обусловленное влиянием мышления.
      Скажем прямо, дело это не только сложное, но и рискованное, поскольку может обернуться не в пользу «аутентичного творчества». Впрочем, Хайдеггер, видимо, уверен в положительном результате. Для этого он берет «чистый разум», то есть разум, лишенный мышления, и пытается вообразить его преимущества в творчестве.
      Конечно, у «чистого разума» есть много замечательных свойств. Мир для человека без мышления полон загадок и волшебства. Все откуда-то возникает, почему-то меняется, куда-то исчезает. Пространство не имеет геометрии, а измеряется энергией. Сегодня оно одно, но завтра в зависимости от скорости перемещения уже другое. Благодаря своей врожденной способности к сопереживанию, человек отождествляет себя с тем, что видит. По этой причине, одухотворенное им дерево, такое же живое существо, как и он сам. И вот уже вместо дерева ему мерещится бог леса, который пытается беседовать с ним. И человек понимает бога. И бог уводит его в рощи, чтобы показать диковинных птиц и зверушек. Время неуловимо, как во сне. Собственно, и сама реальность для первозданного разума человека мало чем отличается от сновидения. И неизвестно, что в этом случае более реально, сон или явь.
      Однако, как же получилось, что в такой замечательный Дазайн вмешался коварный Дазман? На этот вопрос ответа у Хайдеггера мы не обнаружили. Зато этой проблемой озадачивались многие другие философы, например, Кондильяк. Но увязать в их головоломные исследования мы здесь не имеем возможности, и потому нам проще заглянуть в нашу «креативную философию».
      Начнем с того, что у описанной выше «идиллии чистого» разума вполне могут быть и неприятные моменты. Мы знаем, что разум бывает подвержен самым различным влияниям химической, физической, биологической природы. Человека может укусить какой-нибудь бешеный волк, малярийный комар, заразить чумой крыса, погубить стихийное бедствие. Это нам подсказывает целесообразность сотворения мышления, способного добывать знания для выживания человека в реальном мире.
      Главным условием того, чтобы у человека развилось мышление, является то, чтобы он стал человеком, то есть, существом с высокой степенью эмпатии. Это обеспечивало ему гармонию с природой, исполненной творческой энергии. Кроме того у него должна быть хорошая память, поскольку мышление работает с «консервированной энергией». Ведь в сущности то, что ушло в прошлое, в небытие, такое же «ничто», как и само мышление. Наконец, человек должен уметь предвидеть будущее, иметь воображение. Иначе у него не может возникнуть представление о грозящей опасности, о том, что пака «ничто», но может обернуться конкретной неприятностью.
    Тут, быть может, кто-то усомнится. Мол, почему это мышление – «ничто». Ну, а что же оно по-вашему? Разум, будучи тождественен Творческой Энергии Вселенной, которая есть все, разделяется в самом себе вовсе не для того, чтобы сотворить нечто себе подобное. Зачем же на масло намазывать масло? Какой в этом смысл и прок?
    Мышление заведомо должно быть принципиально другой природы. Вот и «Принцип дополнительности» подразумевает, что разум и, дополняющее его, мышление не могут быть соизмеримы. Кстати, нам известно из Библии, что мышление было навязано Адаму Беглым Ангелом. А уж тот хорошего не посоветует, поскольку сам есть «ничто, которое ничтожит». Да вы и сами подумайте, где оно, это мышление? Все решается в творческой лаборатории нашего разума, а мышление только использует наш разум. В этом смысле оно вроде паразита, какого-нибудь вируса, который использует живую клетку в собственных интересах и последующим уничтожением. Но уничтожив объект, на котором он паразитирует, паразит уничтожает и себя.
      Аналогия мышления с вирусом, который проникнув в живую клетку, стремится перестроить ее организм, подсказывает нам идею того, что мышление способно перестраивать наш разум. И это действительно так. Мышление закладывает в наш разум различные алгоритмы решения задач, навязывает образцы и стандарты поведения, предлагает нам выводные знания. Но этим знаниям мышление само стремится найти антитезу. Ведь мышление в отличие от разума, развивается по законам развития материи, где через «отрицание отрицания» все заканчивается накоплением хаоса, либо уничтожением в разуме того, что мы называем духовностью. Наш разум может быть настолько изменен и извращен мышлением, что способен оказаться в полном подчинении того самого «ничто, которое ничтожит», то есть, становится обителью дьявола. И единственное, что нас спасает от полного порабощения «Исчадием Ада», так это все та же творческая энергия нашего разума с ее «принципами красоты».
      И все же, каков механизм образования мышления? Пожалуй, этот механизм достаточно внятно описан в Библии. Змей Искуситель и есть тот самый «Ужас», о котором свидетельствует Хайдеггер. Правда, Хайдеггер помещает этот «Ужас» и само «Ничто» за пределы сущего и бытия. Мы же установили, что очаг «ничто» находится в самом сущем, и в частности в человеке. Иначе как бы сам Хайдеггер мог почувствовать этот ужас в самом себе? Но если, мы не отрицаем бытие всех окружающих объектов, то будучи материальными с известными законами развития, они также могут содержать в себе потенциальное «ничто» и «Ужас» по примеру того, как во всем сущем наличествует энергия. В этом случае источником Ужаса, действительно, может являться внешняя среда, и Хайдеггер прав. Однако в любом случае «Ужас» парализует разум человека изнутри. «Ничто» отделяет субъект от объекта, вывешивая между ними незримый экран, который обращает взор субъекта внутрь себя, заставляя осознать свое «Я» и отчуждая это «Я» от всего, что «Не Я».
      В качестве вящего примера для понимания работы сознания вообразите себя в автомобиле, лучше вечером, когда сквозь стекло мы можем наблюдать, например, дерево. Мы видим дерево и для пущего сопереживания уподобляемся ему. Благодаря этому, мы его одухотворяем. И от этого оно становится нам понятнее и прекраснее. Но вот, мы зажгли свет в салоне. И теперь мы уже не видим дерева. А видим свое отражение лобовом стекле автомобиля. Мы понимаем, что это мы сами. И можем волевым образом изменить свое отражение, показав, например, себе язык. Мы можем даже изобразить дерево на стекле. Но также в нашей власти вновь выключить свет, и направить свое внимание на реальное дерево, чтобы сравнить его с нарисованным. Примерно такие переключения внимания наше сознание и проделывает с нашим разумом. При этом оно способно с помощью картинок на экране, возникающем между внешним и внутренним миром, обманывать разум.
    Однако, если вы все еще не поняли, каким образом «Ужас» мешает нам правильно соображать, то представьте себе появление в вашем авто какого-нибудь омерзительного существа. Например, крысы. Женщины могут нафантазировать просто мышь. Услышав возню грызуна, вы включаете свет и видите в отражении стекла, измененную страхом, свою физиономию, а также собственную суету в салоне. Примерно так вам является представитель «воронки небытия», который способен смущать ваш разум и смешивать ваши мысли. Так что, не удивляйтесь, если ваше отражение напомнит вам черта. Этому мы обязаны творчеству нашего разума, причем тому самому аутентичному, подлинному, который способен показать одержимому бесом портрет паразита, поселившегося в нем. А теперь подумайте, какое дерево вы способны изобразить на стекле в столь критическом состоянии. Пожалуй, после такого вам уже не до красот природы. И даже вновь погасив свет, вы при созерцании дерева скорее задумаетесь над возможностями летучих мышей, чем над красотой растения.
    Кстати, «креативная философия» не стесняется называть дьявола его собственным именем. А мышление мы называем мышлением. Хотя Хайдеггера понять можно. Беглому Ангелу с помощью мышления удалось внушить философам мысль, будто он сказочный персонаж и все разговоры о нем несерьезны. Зато вот, «Дазман» совершенно другое дело. Впрочем, если честно, в русском языке слово «Дазман» сильно напоминает слово «Демон».
    Однако все это никак не доказывает, что аутентичное, подлинное творчество хуже творчества разума, обремененного мышлением. Напротив, творчество «чистого разума» не выглядит полноценным. В нем, например, не слишком проявляется «принцип преодоления». Зато имея дело с кознями и заблуждениями, вызванными «Дазманом», этот «принцип красоты» востребован на полную катушку. Конечно, бессознательное творчество наверняка делало человека более счастливым, хотя бы потому, что не было сопряжено с какой-либо его ответственностью. Но для современного человека возврат к благостному животному состоянию немыслим. В силу этого вопрос подлинности творчества сводится к отличию созидательного творчества от разрушительного.
    Таким образом, несмотря на странности изложения Хайдеггером своих идей в стиле фэнтези, а также на его усилия по шифрованию слов «Дазайн» и «Дазман», нам все же удалось проникнуть в их истинный смысл. А теперь, как говорится, следите за руками.
      Как видите, Хайдеггер на самом деле доказал существование ряда устойчивых признаков неких «Дазайна» и «Дазмана», которые определяют бытие сущего. Но как говорят англичане: «Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это утка». То есть, благодаря этим признакам, мы установили, что речь идет о «Творчестве» и «Мышлении». В свою очередь «креативная философия» поддерживает первичность творчества в процессах жизни и даже прибавляет к характеристикам «Дазайна», присущие творчеству «принципы красоты». И нам уже начинает казаться, что Хайдеггер едва ли не предтеча «креативной философии». Какими-то окольными, мистическими путями ему удалось прийти к мысли, что без творчества никакое бытие просто невозможно. Действительно, представьте себе мир, который бы никак не развивался, не изменялся во времени. Как выглядело бы бытие между прошлым и будущем, при условии, что ни прошлого, ни будущего не существует? Скорее, как исчезающее малая точка, или «ничто». И как будто становится понятным, почему Хайдеггер разделяет идею Гегеля: «Чистое бытие тождественно ничто». То есть, Хайдеггер здесь имеет в виду бытие, лишенное творчества. Можно даже подумать, что наш циклоп и впрямь прозрел, перечеркнув, таким образом, все усилия мышления по одурачиванию философов прошлого.
      Однако, что-то тут не так. Уж слишком заметен в творчестве Хайдеггера почерк Беглого Ангела. Зачем, например, Хайдеггеру это «ничто», в котором он едва ли ни купается, и чуть ли не тонет вместе со своим загадочным «Дазайном»?
      А давайте-ка посмотрим на этот фокус «Дазайна» с нашей наивной простотой. «Дазайн» — это творчество. Но само творчество – это процесс. И значит, должно быть нечто всеобщее и универсальное, что запускает, питает и определяет этот процесс. Хайдеггер как будто умалчивает о такой необходимости, открещиваясь от любого участия Бога, «нуса», «эрго» и даже от «Мирового Духа» Гегеля. Похоже, Хайдеггер следует примеру Шопенгауэра, положившего в основу бытия «Мировую Волю» без всякого руководящего ею субъекта. Но если нет движителя «Дазайна», что же является заводной пружиной творчества разума и природы вообще? Ну? А ведь мы об этом говорили при описании Хайдеггером свойств «Дазайна». Да, Хайдеггер прямо указывает, что источником Дазайна является «ничто». Он, конечно, говорит об это путано. Якобы «сущее» панически боится «Ужаса» и погружения в «ничто», и по этой причине обзаводится «Дазайном». Вот, для чего Хайдеггеру было необходимо выдвинуть субъекта в океан «ничто».
      Разумеется, на трезвую голову все это выглядит достаточно абсурдно. Ведь тут из «ничто» возникает все. Впрочем, автора этой зловещей идеи извиняет тот факт, что всему живому и особенно человеку приходится прибегать к творчеству, чтобы преодолевать различные трудности существования и порой под угрозой смерти. Это как раз то, что в «креативной философии» называется «побуждением к творчеству». В восприятии мира и произведений искусств наши чувства нередко обостряют присутствие и неизбежность небытия. Порожденные «ничто», страхи и сомнения заставляют нас работать и стремиться к совершенству. Но все же все эти возмущения нашего разума в основном образует наше сознание, вооруженное мышлением, которое как раз и есть «ничто». И вот, Хайдеггер, очевидно околдованный этим «ничто», пытается внушить нам мысль, будто «ничто» и есть истинный Творец. То есть, по средствам своего трюка наш факир не только не опровергает своих предшественников философов, методично ниспровергавших Бога и сущее, но развивает их успех до окончательной победы над разумом. Да, как видно, не зря наш «Тайный Князь Философии» почитал Ницше.
    Быть может этот номер бы и прошел, не будь мы сами с усами, то есть, не будь источником наших знаний Русский Космизм. Поэтому мы не собираемся впадать в мистику, а в «Дазайне» Хайдеггера мы усматриваем:
    Во-первых, подтверждение и лишнее доказательство существования Творческой Энергии Вселенной, которая сотворила «сущее» и наличествует во всем «сущем», обеспечивая их бытие и гармонию их сосуществования.
    Во-вторых, нам ясно, что «Дазайн» никак не возможен без субъекта творчества. Иначе творчество повисает в воздухе и, будучи бесхозным, остается невостребованным даже самим «ничто».
    И в третьих, если имеется в наличии субъект творчества, то обязательно должен быть и объект творчества, материал для творца. Более того сам субъект вполне может стать для себя объектом творчества.
    И что же у нас получается? Через этот самый «Дазайн», сиречь через «Творчество», мы легко воскрешаем Бога, возвращаем субъекту разум, который даже будучи обремененным Дазманом, все же остается генератором творчества, и водружаем на свое место объект, как совершенно объективную вещь. То есть, благодаря «Творчеству» мы вдруг выходим из того ночного сумрака, куда, по мнению Хайдеггера, залучили нас, ведомые своим «Дазманом», прежние философы, начиная от досакратиков.
    Однако, если вы думаете, будто разоблачение его трюка способно смутить нашего фокусника, то вы сильно ошибаетесь. Не таков Хайдеггер. На этом самом месте он совершает свой знаменитый «Кехр», что в переводе с немецкого означает «Разворот».
    Как известно, развороты фокусников очень удобный момент для совершения очередной манипуляции. Вот, и Хайдеггер вдруг вытаскивает из рукава совершенно неожиданный предмет. Он, например, признается, что так и не добрался до смысла жизни и осознания бытия, а лишь показал, как следует ставить вопросы в философии. Но при этом Хайдеггер замечает, что наука в принципе не способна разобраться с бытием, поскольку «наука не мыслит». Она лишь инструмент в руках «Дазмана», который состоит в кровном родстве с «ничто», и потому наука все расчленяет, уплощает, опредмечивает, создает свои понятия и представления, которыми подменяет истину. Между тем, человек не сводим к «сущему». Его «бытие» все время выходит за рамки «сущего». Это как раз туда, где, если вы помните, прежде размещалось «ничто». Отсюда следует, что все «сущее» как «сущее» происходит из «ничто». А это значит, что и мир не сводится к «сущему», а представляет собой нечто гораздо более глубинное, что не по зубам никакой науке. В русле такой логики, если философия берется исследовать «бытие», то она должна перестать быть полноценной наукой. Так, ловким движением руки Хайдеггер превращает «науку наук», как определял философию Гегель, в некое искусство, практически, в литературное творчество.
    Каково, а? И ведь со многими из этих умозаключений Хайдеггера «креативная философия» не возьмется спорить. Человек, действительно, не сводим к «сущему», поскольку представляет собой скорее «творческий процесс», чем нечто определенное. Впрочем, и все остальное «сущее» находится в процессе восхождения к совершенству и гармонии. Однако почему бы философии не изучать эти процессы, оставаясь наукой. Но оставаясь на позициях науки, философия, по мнению Хайдеггера, уже теряет право уличать нашего фокусника в недобросовестности и разоблачать его волшебства. Ведь его представление теперь может выглядеть как творческий поиск, некое искусство под известным девизом: «Я так вижу мир». А кроме того у науки нет никаких гарантий, что она способна своими средствами постичь заявленную глубину художеств автора.
      Развязав себе таким образом руки, наш фокусник не стесняется рассуждать о подлинном и неподлинном бытии. Одним из важных индикаторов определения подлинности бытия Хайдеггер считает отношение к смерти. «Человек – это бытие к смерти, — учит Хайдеггер.- Цель жизни человека – это всегда смерть». То есть, «помнить о смерти», по мнению Хайдеггера, свойственно подлинному бытию. Однако подлинное бытие патронируется подлинным Дазайном. И, как мы помним, самый подлинный «Дазайн» присущ «Чистому разуму», разуму без «Дазмана», без выводных знаний, полученных с помощью мышления. Но такой разум, по сведениям самого же Хайдеггера, склонен пребывать в состоянии благостного созерцания волшебств «бытия» и вряд ли способен осознавать свою смертность. Так что, здесь обнаруживается явная неувязочка. Впрочем, наверняка у этого черного ящика Хайдеггеровского «бытия» имеется недоступная нашему философскому взору глубина двойного дна.
      Зато дальнейшая демонстрация эффектов бытия у Хайдеггера представляется нам безукоризненной. В частности, он показывает превращение подлинного «бытия» в неподлинное.
Происходит это, конечно, с участием «Дазмана». Того самого, который боится «ничто», а по-нашему разумению, является продуктом «небытия». Подмешивание мышления к творчеству разума обеспечивает трансформацию содержательной речи в бессмысленную болтовню, стремление к новизне превращается в праздное любопытство, а смыслы теряют свои очертания и утрачивают границы с абсурдом. Так личность приобретает признаки «Мана».
      Слово «Ман» — очередное изобретение Хайдеггера. Оно обозначает нечто безличное. Человека, обезличенного этим самым «Маном» Маркузе называет «одномерным человеком». Собственно, имеется в виду человек, лишенный индивидуальности. Такой человек живет по стандартам общества, мыслит по средствам определенных алгоритмов, не имеет собственного мнения, пользуясь общепринятым, подчиняется, установленной в обществе иерархии ценностей. Подобное существо выглядит более примитивным, чем первобытный человек, и сравним с машиной. Собственно, он и является производным технократического общества, запрограммированного на потребление. Для человека в состоянии «Мана» природа превращается в набор ресурсов, мертвую материю, а «сущее» вместе с «бытием» низводятся до уровня предмета той или иной стоимости. Так происходит, по выражению Хайдеггера, «забвение бытия» и даже «забвение забвения».
      Впрочем, вся эта мрачная картина не такая уж новость для философии. Подобный декаданс изображал, например, Ницше. Напомним, что Хайдеггера увлекала философия Ницше и неудивительно, что он разделял некоторые идеи своего кумира. В частности, в «забвении бытия» человеком Хайдеггер обвиняет гуманизм. По его мнению, именно гуманизм стал прологом антропоцентризму, а тот, в свою очередь, привел к нигилизму и обесцениванию всех ценностей. На этом основании Хайдеггер предрекает крах всей западной цивилизации, уничтожающей «бытие».
      Единственная возможность избежать катастрофы Человечества, по мнению Хайдеггера, лежит на пути отказа от эгоцентризма. Он предлагает объявить ложным утверждение Протагора о том, будто «человек – мера всех вещей». Хайдеггер призывает быть скромнее по отношению к природе. Он учит вслушиваться, всматриваться, внимать окружающему «бытию». Высшей способностью человека Хайдеггер признает способность к созерцанию и эмпатии. Разумеется, для такого духовного возрождения человеку необходимо выйти из «Мана» и укротить Дазман с его болтливостью, любопытством и утерей смыслов. Хайдеггер подталкивает человека обратиться к совести, определяя ее как «зов бытия».
    Конечно, такие понятия, как «зов бытия» достаточно художественны, чтобы их оспаривать. Нам как раз это не позволяет наша совесть. Мы ж понимаем, что речь идет о нравственном «законе внутри нас», о котором свидетельствовал Кант. Поэтому мы готовы лишь напомнить, что этот нравственный закон имеет источником Творческую Энергию Вселенной с ее созидательными принципами. Так же у нас нет возражений по поводу описаний Хайдеггера бедственного положения «бытия» и необходимости «вернуть человека в мир и мир в человека. Однако нельзя не обратить внимание на те преображения, которые происходят с самим Хайдеггером. Куда девалось его представление о «выдвинутости человека в океан «ничто»? Напротив, он уже говорит, что «бытие сущего формирует пространство». То есть, он признает природу высшей реальностью и призывает внимать ей, понимать ее язык, вникать в ее сокровенные смыслы. Именно на этом пути он видит выход из помраченного мира цивилизации к «подлинному бытию». Хайдеггер даже показывает, как это делается, подавая пример творческого общения с природой в своих художественных произведениях о лесных тропах, проселках, деревьях и прочих простых вещах, в которых находит сокровенные смыслы.
      И все же, Хайдеггер не очень-то верил в возможность рассвета для человеческого разума. Лучшее время для последнего он видел в далеком прошлом, когда врожденная эмпатия и способность к одухотворению природы позволяла разуму человека непроизвольно творить богов. Но, как нам известно, боги у древних людей были разные. Некоторые из них были продуктом «Дазмана». Например, какой-нибудь охотник на слонов, разум которого был помрачен убийствами животных, мог встретить свой идеал охотника в виде Бога Победителей Слонов. Теоретически этот фантом должен быть достаточно сильным и жестоким, чтобы принудить охотника приносить себе жертвы, продолжая череду убийств животных.
    По нашим сведениям, среди языческих богов встречались и такие, которые требовали от своих подопечных человеческих жертвоприношений. С развитием творческих возможностей древних людей их зависимость от армии богов постепенно выветрилась, и человечество пришло к единобожию.
      Многие философы современности, не исключая Хайдеггера, настаивают на том, будто единобожие повело человечество ложным путем. «Креативная философия» не разделяет такое мнение, по крайней мере, в отношении христианского Бога. Ведь Бог христиан признавался, прежде всего, как Творец, а человек — созданным по его образу и подобию, то есть, творцом.
      По идеи, философия Хайдеггера, где центральное место в бытии занимает творчество, должна бы приветствовать шаг от язычества к христианству. Но Хайдеггеру очевидны лишь усилия церкви по консервации прогресса в ущерб творчеству. Нам тоже известны не

Новости из США (ко дню ЧК)

(Коба)
26 2016-12-20 4 965
Почтовый ящик президента вдруг взломали,
(То викиликс бесчинствует по новой),
А текст такой: «Вас поздравляю новым званьем»
И подпись то ли Юстас то ли В....

Ридикюль

(Стасюлевич)
70 2016-06-28 4 1311
Попугай Риша пишет рецу графоману
«А все-таки теперь писать воззвание к крестьянам
      было бы ридикюльно - потому что это горох об стену,
      и вредно - потому что убьет с их стороны всякое
      доверие к нашему брату». 1863. Огарев – Бакунину

Я давно не брал перо,
Понимая тщетность:
Бесталанности тавро,
Монотрафаретность.
Но сегодня, господа,
Леди, сеньориты,
Напишу вам без стыда
"Ваши карты биты".
Приезжает скоро Пан,
Врач из града Куев,
(Кто не знает - тот профан,
Хуже, чем Валуев).
Сочиняет он стихи
Лучше Федуарда,
Не кричит, что все лохИ,
И во лбу кокарда.
Кто желает к нам припасть,
Свято веря чуду,
Приготовьте сала часть,
Напишите "Буду"
Семинар "Я графоман.
#НашЛондОн и Ницца"
На "пятерки" будет сдан
(Дам опохмелиться).
…Пусть на улице метёт
Снег среди июля,
Настоящий друг придёт
Даже к ридикЮлю.

* РИДИКЮЛЬ ridicule. Что-л., кто-л. смешной. –
      «Ужасный ридикюль - влюбиться невпопад». Шаховской //Урок кокеткам
      «Вы знаете, что смех или насмешка куда хуже ругани. Тут получается всегда обратное: чем сильнее ругают, тем выгоднее, чем злее смеются, тем хуже. Le ridicule tue partout et pas seulement en France. Смешное убивает повсюду, а не только во Франции». А. В. Гольштейн - В. Н. Иванову.
      «Пушкин, который панически боялся ridicule (от этого страха и погиб), писал о неприличии "моложавых истин"» Л. Я. Гинзбург - Б. Я. Бухштабу

P.S. Единственный семинар в Санкт-Петербургских салонах «О ридикюлизме графомана» киевского целителя Пана Ковальского пройдёт 10 июля 2016 года (воскресенье). Запись производится путём подачи заявки в комментах. Подавшим заявки будут высланы пароль, время и место встречи. Входной билет: графоман – 100 рублей, поэт – 500 рублей, поэтессы в мини-юбках – бесплатно. Форма одежды – выходная (купальник, резиновые сапоги, дождевик или зонтик).

Увидеть Париж и умереть!

(Владимир Якушев)
49 О Париже 2016-10-03 8 1844

Собрался я в культурную столицу
В столицу блеска, моды и духов
Где гордые, восторженные лица
Манишки, фраки, томики стихов

В Париже всюду мушкетеров рать
Все дамы грациозные как Пьеха...
Париж увидел, можно умирать
- от смеха!!!
Жми сюда

ХАЙДЕГГЕР и КРЕАТИВНАЯ ФИЛОСОФИЯ ...

(Моголь)
21 Философия 2016-12-25 8 1101

Нам тоже известны некоторые вопиющие факты средневековья о проделках инквизиции, кровавых войнах и прочее. Но все же мы убеждены, что христианство, канонизировав творчество, стало колыбелью Эпохи Возрожденья и далее Модерна.
      Зато нельзя не согласиться с Хайдеггером в том, что творческие свободы на протяжении всей истории зачастую оказывались под контролем и под влиянием «Дазмана». Соответственно, тут заметна и роль философов. Это их стараниями был низвергнут Бог, а его место заняло Эго с его мышлением, оно же Дазман. Так что, у Хайдеггера был вполне объяснимый повод предъявить претензии европейским мудрецам. По словам Дугина: «Хайдеггер – это развернутый реквием всей Западной философии».
    Между тем, сам Хайдеггер считается философом Постмодерна.
    О Постмодерне теперь много говорят, но если в двух словах, он представляет собой ничем не ограниченное творчество, доведенное до абсурда, и потому приводящее к хаосу в ущерб природе и самой личности. То есть, постмодерн подразумевает, что кроме творчества, лишенного созидательного мотива и нравственных основ, а значит, разрушительного, не остается ничего. И единственный выход из этого мрака «ничто» в рассвет Сверхмодерна Хайдеггер видит в отказе от достижений цивилизации. Здесь он, как мы понимаем, расходится с Ницше. Однако мы вынуждены признать, что ницшианская модель сверхчеловека гораздо более убедительна и естественна в условиях техногенной культуры. Ведь сам же Хайдеггер указывает на эскалацию «расчеловечивания человека», на утрату человеком своей индивидуальности, на атрофию его совести и вообще души. Так что венцом прогресса скорее явится герой «Сумасшедшего Пророка» со всеми превосходствами дебила, норовящего «подтолкнуть слабого», чем поэт, вернувший себе первозданную чистоту восприятии бытия.
    Согласно учению «креативной философии» у вещного мира и у мышления свои законы развития. И противостоять им с помощью каких-то смутных представлений о «Дазайне», «Дазмане» и «ничто», а также с помощью увещеваний и призывов, как пытается делать Хайдеггер, дело совершенно безнадежное. Но даже если открыть Человечеству, что смысл жизни и бытия заключается в творчестве, это мало поможет людскому роду. Более того, эта идея способна ему нимало навредить, если, например, станет идеологией радикальных свобод и Постмадерна.
    По нашему мнению, только глубокое изучение феномена творчества, только ясное представление о его механизмах и принципах развития, а также создание условий реализации творческого потенциала личности, способны дать приемлемый эффект в созидании человека Сверхмодерна.
    Однако давайте не будем исполнять реквием самому Хайдеггеру. Мы ему обязаны хотя бы тем, что он доказал, что творчество отождествляется с «бытием» и «сущим». И теперь нам достаточно добавить к его характеристикам «Дазайна», присущие творчеству, «принципы красоты». Как вы понимаете, в этом случае угроза творческого Апокалипсиса, по крайней мере, на уровне теории, снимается с повестки будущего человечества. Ведь, если у творчества есть «принципы красоты», среди которых, кстати, наличествует и «целесообразность», и «рациональность», и «любовь», то оно не бессмысленно, не анархично, и вполне может быть «отморожено», как сказал бы Хайдеггер, от своего суррогата, от всего деструктивного, разрушительного, пагубного. Словом, от всего, что есть «нетворчество», или не подлинное творчество. Тогда и сверхчеловек мыслим, прежде всего, как человек, отличительным качеством которого от животного и машины является сопереживание, вчувствование, сострадание. Разумеется, такой сверхчеловек должен уметь укрощать свое Эго и не позволять «Дазману» извращать красоту жизни даже по средствам ужасов преисподнии. И творчество только такого человека способно возродить природу и открыть бессмертие, ибо только такой человек достоин бессмертия.

О жанрах не спорят

(Симония)
70 Про графоманов 2016-08-15 20 1837
Дорогие мои, вопрос растерявшегося пародиста.
Обнаружила на стихире номинированное на премию " Народный поэт" стихотворение Павлы Никольской "нота ля".

Над желторотой крышею вокзальной,
Над жарким парком мокрой бузины,
Луна всходила фонарем сигнальным
Неспешной пеной световой волны.

Собаки, люди в сонную аллею
Входили удлинением теней.
В колясках дети поцелуй Морфея
Держали крепко в пелене своей.

Игривость птиц к полночи возрастала,
И соловей смолкал, вкусив успех.
И соловьиха в славе трепетала,
Молчания примеривая мех.

Кончался день, и капля грозовая,
Уже не подбирая ноту «ля».
Летела, глубиной осознавая,
Что точек нет в разливах бытия.

На втором катрене в голове сразу возникли строчки курсивом:

Негромкое кряхтение ребёнка
растаяло в подлунном серебре:
Морфей, облобызав, снабдил пелёнки
чертовски впечатляющим амбре...


Но уже на "мехе молчания" в меня вселилась уверенность, что это стиш жанра ( по выражению pana Kowalski и Дуримара) "Мозготрах" .

Что вы думаете по этому поводу? Майор Горохов жив?:)

Как Вики ТАЛАНТ похоронила

(Авада Кедавра)
26 2016-11-26 7 1210
Шарюсь тут я по интернету и вдруг читаю на Вики:

"......на сайте Стихи.ру начинали свой путь к читателю некоторые в дальнейшем признанные поэты — в частности, Геннадий Каневский, Ксения Маренникова[16]. С ней соглашается критик Игорь Панин: «…там не­ма­ло дей­ст­ви­тель­но хо­ро­ших по­этов, мно­гие из­ве­ст­ные ны­не авто­ры вы­шли имен­но из та­ких сай­тов. То­го же Ан­д­рея Ко­ро­ви­на мож­но вспом­нить. Или Бо­ри­са Пан­ки­на. По­кой­ных Иго­ря Алек­се­е­ва и Ва­ле­рия Про­ко­ши­на»[23]...... "

Жми сюда

Ну, думаю, тезка какой-нибудь. Кликаю по ссылке - страница открывается на заголовке:
"Алексеев, Игорь Владимирович" ... и пустая страница...

Тут в сердце кольнуло...
      Как так?!! Когда успел?!!
Потихонечку начала доходить горькая правда:      
      Такой талант заживо похоронили! Сволочи!! И меня не было рядом что-нибудь хорошее над святыми мощами прочитать!

Пусть земля тебе пухом будет, дорогой Игорь Владимирович, ... когда ты летом в палатке в спальнике уснешь.
Царствие тебе литературное!.....
Спи спокойно дорогой товарищ ..... каждый день с 23:00 до 8:00 и да приснится тебе Муза неглиже!
А за одно: здоровья тебе крепкого и долгих лет творчества! Судя по всему жить будешь долго. Примета. И пусть твои враги плачут, а друзья смеются!

Дааа... ;) Вики - не Википедия. Там бы такого не позво......
......

Похоже на этом история не заканчивается. то ли у Игоря враги объявились, то ли шутники ЧЮ потеряли: захожу на Википедию, а там на персональной страничке Алексеева дату смерти кто-то изобразил:

"И́горь Влади́мирович Алексе́ев (9 июля 1967, Йошкар-Ола — 7 апреля 2008) — российский иронический поэт, лауре"

Жми сюда

Типа, ему уже 8 лет как вечная память. И при этом он "... с 2013 года является членом редакционного совета журнала «Участковый»". Прям зомбиленд какой-то! Живьем в гроб загнали, суки!

Игорь, ты, случаем, не ссорился с правым сектором?

.... И кстати, метро "Алексеевская", случаем, не в твою честь назвали? :))

Постебаемся вместе?

(Александр Шнеур (Трибуле))
9 2017-02-02 0 1009
Вот, какие чудо-юдо-новости можно обнаружить в официальных федеральных СМИ!!! Нашёл только что на "LENTA.RU".
Предлагаю высказаться всем желающим... Э... Чур, я первый)))

Названы сроки падения Луны на Землю.
Планетолог Джейсон Барнс из Университета Айдахо (США) спрогнозировал сроки возможного столкновения Луны и Земли. Об этом ученый рассказал в беседе с колумнистом Forbes Брюсом Дормини.
Эксперт полагает, что спутник и планета могут столкнуться через 65 миллиардов лет. Прогноз Барнса справедлив в случае, если к этому времени систему Земля — Луна не поглотит Солнце.
Причиной того, что спутник и планета столкнутся, будет замедление вращения последнего небесного тела вокруг своей оси. По разным оценкам это могло бы произойти примерно через 50 миллиардов лет, когда небесные тела окажутся во взаимном спин-орбитальном резонансе. К этому времени период вращения Луны вокруг своей оси составил бы 47 суток.
В настоящее время Луна удаляется от Земли со средней скоростью около четырех сантиметров в год. Примерно через шесть миллиардов лет Солнце эволюционирует в красного гиганта, который поглотит Меркурий и Венеру. Большинство ученых полагают, что к этому же времени Земля также будет уничтожена светилом.

ШОПЕНГАУЭР и КРЕАТИВНАЯ ФИЛОСОФИ ...

(Моголь)
22 Философия 2016-12-27 8 1008

Из разговора с Прохожим:

- Опять ты за свое, Моголь! Вот уже, до самого Шопенгауэра добрался. Но это теперь даже и не прикольно. Ну, было, пошутил. С каждым случается. А ты вот вам, пожалте бриться.
- Почему ж эт не прикольно? Самое прикольно. Все думают: «Ну все, пронесло, тучи развеялись. Можно со спокойной совестью писать про жопу». А тут внезапно хрясь! Опять философия! Всем невмоготу. Поэты, подобно угорелым рыбам, всплывают на поверхность и хватают воздух ртом.
- Но ведь такое уже было. И не раз. Тебе мало. Откуда в тебе этот садизм?
- А что было? Был успех. Явный успех. Даже Неразговорчун заговорил. Помнишь, небось, как Христос излечил калеку, сказав: «Встань и иди». Тот же эффект наблюдался с Неразговорчуном. Разве это не стоило моих трудов. Нет уж, раз есть успех, его необходимо развивать. Ничто так не способствует успеху, как сам успех.


Вопрос из зала: В главе «Путешествие в царство мысли» вы раскритиковали многих философов. В числе их оказался и Шопенгауэр. Между тем в современном мире философия Шопенгауэра набирает популярность. Правильно ли я понял, что философию Шопенгаура, вы считаете несостоятельной?

   На самом деле я ставил целью не «раскритиковать» мыслителей прошлого, а показать, что без «креативной философии» их идеи выглядит несколько ущербными. В особенности это касается философии «великого пессимиста», или, как еще величают Шопенгауэра, «Франкфуртского мизантропа».
    Конечно, Шопенгауэр – мировое светило философии. И мы даже не собираемся оспаривать его высказывание: «Я распахнул завесу истины шире, чем кто-либо из смертных до меня». Но он же сам в «Основных идеях эстетики», повторяет вслед за Аристотелем: «Не бывает никакого великого ума без примеси безумства».
    Пожалуй, философские рассуждения очень удобное место для доказательства этого наблюдения. Например, изрядную примесь безумства Шопенгауэр обнаруживает у Гегеля: «Как средство поглупеть, гегелевская философия несравнима, — замечает Шопенгауэр. — Это абракадабра, болтавня, набор слов, предлагающих в своих чудовищных сочетаниях разуму невозможные мысли, вопиющие противоречия, которые совершенно калечат интеллект».
    Но так ли уж далеко ушел от Гегеля сам Шопенгауэр? Ведь Гегель утверждал, что «до конца достроил здание объективного идеализма и таким образом исчерпал возможности философии». При этом он представлял мир как некую окаменелость Мирового духа, некогда витавшем во Вселенной. Правда, эта идея с большой и пыльной бородой, поскольку еще греческие мудрецы сообщали о некоем «нусе» (уме), который есть начало всему, разлит в Космосе и содержится во всем. Очевидно, предположив, что такой пантеизм слишком наивен и недостоин трезвомыслящего философа, Шопенгауэр оставил от этого непонятного нуса нечто более конкретное, а именно «волю к жизни». Эта воля, по мнению Шопенгауэра, тоже является началом всему и содержится во всем как некая «вещь в себе», поэтому ее справедливо именовать Мировой волей.
      Представление о «вещи в себе» Шопенгауэр заимствовал у Канта. Впрочем, для самого Канта «вещь в себе» представлялась неразрешимой загадкой. Да и для всех других было непонятно, что это за «вещь в себе» и кому она нужна, если даже неизвестно, что она собой представляет. Зато после того, как Шопенгауэр открыл, что во всех физических и психических процессах участвует «Мировая воля», покровы с тайны «вещи в себе» оказались сорваны. Правда, для многих сама Мировая воля оставалась «вещью в себе». Ведь теперь было непонятно, что это за Мировая воля? Откуда она берется? Кто ее субъект? Ведь в привычном понимании воля обязательно кому-то принадлежит и на что-то направлена. Однако у Шопенгауэра воля существует сама по себе, то есть, бесхозно, как что-то обитающее в пространстве, вроде идей Платона.
      Таким образом, «Франкфуртский затворник» предстал перед необходимостью ответить на многие каверзные вопросы. И хотя усеченный до примитивной воли «нус» кому-то представляется гораздо проще, чем Гегелевский Мировой дух, задача эта, судя по толщине книг Шопенгауэра, оказалась не из легких. Впрочем, если верить самому Шопенгауэру, он с ней блестяще справился. Во всяком случае, в письме к Беккеру он хвастал, что его учение отличается большой цельностью. Однако стоит заметить, что далеко не для всех это было столь уж очевидно. Иначе, как понимать признание Франкфуртского затворника, где он говорит: «Но я хотел бы видеть того, кто мог бы похвалиться более ничтожными современниками, чем те, среди которых я жил».
    Действительно, не так просто убедить аудиторию в том, что Мировая воля, неизвестно откуда взявшись, образует из ничего вещи и участвует в их жизни на правах хозяина. Но зато если с этим справиться, то дальше все логично. Воля содержится во всем и умышляет все подчинить себе. Чуть не сказал: «своим интересам». Впрочем, почему бы не сказать. Ведь, если есть воля, значит, есть и какой-то интерес, цель. А, между прочим, цель есть. Есть! Борьба и победа. «Нет победы без борьбы», — провозглашает Шопенгауэр и с увлечением приводит примеры таковой борьбы всех и вся на разных «ступенях» эволюции с подчинением, порабощением и поглощением одних участников природы другими.
    «…Мы можем разбираемую нами борьбу всех проявлений воли между собою признать даже в простой материи… — заявляет философ и, приведя примеры, далее продолжает: … мы видим, что воля здесь, на нижайшей ступени, высказывается как слепое влечение, темный, глухой позыв, вне всякой непосредственной познаваемости».
    Ну, а если такое творится на нижних «ступенях», то что уж говорить о распрях на высших порожках «объективизации» воли. «Так в природе всюду видим мы спор, борьбу и попеременную победу, — пишет Шопенгауэр, — …И далее ясней увидим в этом свойственное воле раздвоение в самой себе…»
    Вот, даже как. Оказывается, воля, мало того что непознаваема, еще каким-то образом раздваивается в самой себе. Это, по меньшей мере, удивительно. Однако, такое раздвоение у Шопенгауэра имеет свое объяснение: «Каждая ступень объективации воли оспаривает у другой материю, пространство и время. Пребывающая материя должна непрестанно менять форму, так как под руководством причинности механические, физические, химические, органические явления жадно теснятся к обнаружению и вырывают друг у друга материю, ибо каждое стремится раскрыть свою идею».
    Эге, «раскрыть свою идею». Это зачем же им всем это нужно, да и ей, воле? Неужто в этом смысл всей котовасии?
   Однако не лишне бы узнать, как это происходит? Впрочем, Шопенгауэр и здесь не оплошал. Он приводит достаточно примеров того, как в природе происходит раскрытие своей идеи. «Самый яркий пример в этом роде, — пишет Шопенгауэр, — представляет австралийский муравей-бульдог. Когда его разрежут, начинается бой между головной частью и хвостом. Первая нападает своими челюстями, а последний храбро защищается, уязвляя первую».
    Заметим, между прочим, что эту идею «борьбы всех против всех» Шопенгауэр позаимствовал у Гоббса и, как видим, не только обосновал ее, но и превосходно развил.
    Разумеется, в такой атмосфере всеобщей неприязни и борьбы человеку приходится хуже всех. Дело в том, что, по мнению Шопенгауэра, человек достигает высшей ступени «объективации воли», и соответственно, он больше всех прочих норовит все себе подчинить и поглотить. Но чем выше аппетиты человека, тем упорнее сопротивляется ему, руководимая Мировой Волей, окружающая среда. Из-за этого жизнь индивида превращается в такой жуткий процесс, что страшно даже читать описание несчастий и страданий, преследующих человека вплоть до самой смерти. Этому Шопенгауэр посвящает целую главу под названием: «О ничтожестве и горестях жизни».
    «Нет в мире такого удовлетворения, — сообщает философ, — которое могло бы утешить ее (воли) порывы, положить конец ее вожделениям… Все в жизни говорит нам, что человеку суждено познать в земном счастии нечто обманчивое, простую иллюзию… Жизнь рисуется нам как беспрерывный обман, и в малом, и в великом… Если жизнь что-нибудь дает, то лишь для того, чтобы отнять… Настоящее никогда не удовлетворяет нас, а будущее ненадежно, прошедшее невозвратно… Мы чувствуем боль, но не чувствуем безболезненности; мы чувствуем заботу, а не беззаботность, страх, а не безопасность. Мы чувствуем желание так же, как чувствуем голод и жажду. Но как только это желание удовлетворено, с ним происходит то же, что со съеденным куском, который перестает существовать для нашего чувства… Болезненно жаждем мы наслаждений и радостей, когда их нет. Отсутствие же страданий непосредственно нами не ощущаются. Все это потому, что только страдания и лишения могут ощущаться нами положительно и оттого сами возвещают о себе. Наоборот, благополучие носит чисто отрицательный характер… В той мере, в какой возрастают наслаждения, уменьшается восприимчивость к ним: привычное уже не доставляет нам наслаждения… Наше положение в мире представляет собою нечто такое, чему бы лучше вовсе не быть, то все окружающее нас и носит следы этой безотрадности, подобно тому, как в аду все пахнет серой: все на свете несовершенно и обманчиво… Все приятное перемешано с неприятным, всякое наслаждение разрушает само себя, всякое облегчение ведет к новым тяготам… Бесспорное доказательство того, что люди чувствуют себя несчастными, в избытке дает еще и лютая зависть, которая не может сдержать своего яда, как только возвестят о себе чья-нибудь удача или заслуга… Мир, который был бы хуже нашего, совсем невозможен, потому что он не мог бы существовать, и значит, наш мир – худший из возможных миров…»
      Действительно, мир, который описывает Шопенгауэр, и где царствует столь зловредная воля, настолько худой, что представляется странным, что он вообще существует. Для этого у него просто нет никаких «оснований».
    Кстати, это понятие «основание» Шопенгауэр позаимствовал у Лейбница. Но Лейбниц, благодаря открытому им закону «достаточного основания», доказывает существование Бога. Шопенгауэр же пытается обойтись без Бога, оставив от Творца только волю. Но в этом случае и «основания» у нашего мира вызывают сомнения. Ну, судите сами, в человеке, например, ученые насчитывают миллиарды микроорганизмов. И если верить Шопенгауэру, у каждого из них имеется воля к жизни и жажда укокошить себе подобного, чтобы выразить свою «идею». Какой же в таких условиях возможен организм? Да и какой возможен мир, и зачем мы употребляем это слово, когда все заняты поглощением и уничтожением друг друга даже на «самых низших ступенях»?
      Но что интересно, сам же первооткрыватель «Мировой воли» утверждает, что стоит только человеку отказаться от собственной воли, как он приобретает способность видеть красоты природы и наслаждаться искусством.
      Правда, дело это наверняка непростое. Как, например, побороть в себе «лютую зависть» или ощущение, что все кругом «несовершенно» и обманчиво, да еще попахивает «серой» в связи с приближением необходимых страданий и даже смерти? Впрочем, наверное, это возможно при наличии железной воли. Ведь удается же это как-то восточным монахам. Но вот, откуда взяться умиротворяющим красотам природы, где царствует все та же агрессивная, беспощадная и разрушительная воля. И, вообще, какая радость созерцать этот худший из миров?
    Однако Шопенгауэр не озадачивается этим щекотливым вопросом. Зато само созерцание прекрасного мыслитель разбивает на виды, наиболее предпочтительным из которых является наблюдение идей. Он даже дает примеры таких наблюдений и самих идей.
    Конечно, есть подозрение, что не всякий человек, отказавшись от воли к жизни, способен все оставшееся время любоваться идеями. Тем более, что далеко не каждому они приходят в голову. И если их две-три, то тут недолго и заскучать. Шопенгауэру-то, разумеется, такие трудности вряд ли знакомы. Он, как мы видим, из идеи о «Мировой воли», создал целое учение и представление о мире.
    Кстати, само «представление» по мнению Шопенгауэра образовалось, благодаря все той же воле. Это произошло в результате стремления индивидуума к хорошему питанию. «При разросшемся разнообразии, — замечает автор этой идеи, — толкотня и путаница до того увеличились, что мешают друг другу, и случайность, от которой, движимый одним раздражением, индивидуум вынужден ожидать себе пищи, была бы слишком неблагоприятна… Поэтому движение по мотивам и сознание такового становятся здесь необходимыми…» В результате: «Мир вдруг показывает свою вторую сторону. До сих пор «воля» он становится и «представлением», объектом познающего субъекта».
      Надо полагать, что «представления» у разных субъектов различные. Таракан, например, вряд ли так же представляет себе этот мир, как сам Шопенгауэр. Впрочем, Шопенгауэру это известно. Он и сам говорит: «Мир, в котором живет каждый из нас, прежде всего, зависит от того, как мы его себе представляем».
    Однако откуда же берутся у людей столь различные представления об этом «Худшем из миров»? Ведь тут никак не обойтись без творчества, где наличие воли далеко не главное условие. Правда, нетрудно доказать, что этим различиям в представлениях индивид обязан внешним силам. Но тогда и у этих внешних сил кроме воли к подавлению ближнего должны быть какие-то творческие начала. Даже комар бывает достаточно изобретателен в своих хлопотах по добыче нашей крови. Сам же Шопенгауэр, пытаясь навязать нам собственные представления о мире, не чуждается творчества. Это особенно заметно, когда здравомыслие подсказывает нам, что математически его схемы не работают, и он вынужден усложнять свои доказательства новыми решениями, чтобы получить необходимые ответы. Такое часто наблюдается в науке, где ученые для достижения искомого результата опираются на всякие допущения, постулаты, условные коэффициенты и пр., что делает их решения слишком сложными, чтобы не быть сомнительными. Надо ли говорить, насколько усложняет поиск правильного ответа ошибка, допущенная в начале решения задачи?
      Вот, и Шопенгауэр, столкнувшись с необходимостью найти «достаточные основания» для наличия нравственности в нашем «худшем из миров» вынужден признать: «Природа противоречит самой себе, смотря по тому, исходит ли она в своих вещаниях от частного или от общего…» Благодаря такой раздвоенности, «Всякий индивидуум, обращая свои взоры внутрь себя, узнает в своем существе, которое представляет собой его волю – вещь в себе, т.е. то, что повсюду служит единственной реальностью». А дальше еще неожиданнее: «… из непосредственного и интуитивного сознания метафизической тождественности всех существ проистекает всякая истинная добродетель».
    То есть, если мы сознаем, что мир вокруг нас кишит эгоистичными существами, норовящими с нами бороться с целью поработить или сожрать, то как раз самое время стать истинно добродетельными. Отсюда, как мы понимаем, с неумолимой логикой следует вывод Ницше о том, что добродетель является результатом слабости и безволия индивида. И соответственно, такая чуждая природе добродетель должна быть уничтожена. Но Шопенгауэр до этого не опускается. Наоборот, он утверждает, будто «метафизическая   тождественность» всех существ, являющихся воплощением воли, приводит к «феномену сострадания». А это как раз и «является основой справедливости и человеколюбия». Каково, а?! Если это и «представление», то оно явно цирковое.
    Заметим, что несообразности и противоречия в сочинениях «Философа Мировой Скорби» подмечались уже его современниками. Кое-кому, например, было непонятно, как слепая и хаотично действующая Мировая Воля произвела столь структурно-сложный и в то же время целостный природный мир? Притом мир, пронизанный априорными связями. И как участники иллюзорного мира представлений могут быть способны столь основательно затронуть изначальную «вещь в себе» своими действиями, чтобы, например, реально «наказать» ее, принудив к исчезновению? Да вот и нас наверное не может не смущать тот факт, что для того чтобы подавить столь неукротимую волю в себе, необходима немалая воля. Но где ее взять? Разве что заставить ее как-нибудь раздвоиться, подобно «нанайским мальчикам»?
      Тем не менее, хоть и не сразу, но со временем, у «Франкфуртского Затворника» нашлось множество почитателей и последователей. Причем, замечено, что таковых становится больше в трудные времена. Вот, и нам вовсе не хочется представлять Шопенгауэра «сумасшедшим» с примесью знаменитости. Не может быть, чтобы такой великий мыслитель во всем был неправ. К тому же практика показывает, что с помощью цитирования отдельных мест произведения можно доказать, что угодно. Притом ведь признаки борьбы мы и впрямь наблюдаем повсеместно, и воля к жизни является важным фактором выживания живых существ. Например, широко известен эксперимент, где мышам был создан «идеальный мир», в котором был предусмотрен полный комфорт для этих грызунов. В результате подопытные мыши утратили свои мышиные инстинкты и волю к жизни. Через несколько поколений они уже были неспособны проживать в обычной среде и даже размножаться, после чего благополучно вымерли.
    Считается, что этот эксперимент полностью подтверждает идеи Шопенгауэра. Но даже если мы не заметим, что Шопенгауэр кое-где как раз предлагает отказаться от собственной воли для полноценной жизни, то и тогда у сторонников «креативной философии» к выводам из опыта с мышами имеются вопросы. Например, эксперимент исключал «креативный принцип новизны», «принцип преемственности», да и «принцип дополнительности» в условиях изоляции от внешних факторов тоже был нейтрализован.
      Однако не будем мелочиться, выискивая недочеты в мышиной возне и противоречиях автора теории Мировой Воли. Для «креативной философии» более интересна вот, какая выдержка из его сочинений: «… не должно упускать из виду, что во всех идеях, т. е. во всех силах неорганической и во всех формах органической природы, одна и та же воля раскрывается, то есть, входит в форму представления, в объективность. Ее единство должно поэтому заявлять себя внутренним родством всех ее явлений».
    Не правда ли это общее, существующее даже в идеях очень похоже на нашу "творческую энергию» эфира с ее созидательными принципами, известными нам из «креативной философии»? В их числе, как мы помним, есть и принцип дополнительности (любовь), и принцип новизны, и принцип восхождения от сложного к простому. Кстати, не этим ли, последним, принципом и воспользовался Шопенгауэр, выбрав из всех «творческих принципов» один единственный принцип, «Принцип преодоления»? Ведь преодоление – это и есть в сущности та самая «воля». Ну, конечно, это так. Из этого-то посыла и выводятся все прочие представления философа.
    Однако, может быть, Шопенгауэр прав, полагая, что «принцип преодоления» является главным принципом бытия, а все остальные можно безболезненно отбросить, как второстепенные и не имеющие решающего значения? Ведь суть жизни в высокой степени сводится к преодолению смерти.
    Но тут, уместно спросить: «преодоление смерти ради чего?» Неужто только ради борьбы и сомнительной победы в «худшем из миров?» Притом есть достаточно фактов, указывающих на то, что в мире все же больше гармонии, чем всеобщей борьбы и надувательства. Иначе б ничто не удерживало этот мир от уничтожения красоты и всякой добродетели.
    И все же, надо признть, что борьба в природе явно присутствует. Конечно, пример муравья-бульдога не показателен. Еще неизвестно, как бы повели себя вы, если вас рассечь пополам. Тут недолго и спятить, обвинив в своем бедственном положении утраченный хвост. Но нам известно, что одни растения, обзаводятся шипами, другие вырабатывают ядовитый сок, третьи используют соседей, чтобы забраться повыше к солнцу. Парнокопытные пожирают траву, а самих их с удовольствием кушают хищники, на которых паразитируют блохи… Что же касается человеческого общество, то тут Шопенгауэр совершенно прав, говоря и про и лютую зависть, и про неудовлетворенность, и про массу страданий. Ни одно из его утверждений о несчастьях индивида мы не беремся оспорить.
    Но тогда, быть может, разумнее согласиться с тем, что воля как «принцип преодоления» и впрямь доминируем в природе в ущерб всем остальным «принципам красоты»? Более того, можно даже вообразить раздвоение воли на основании двойственности природы на созидательную волю и разрушительную. А если пойти дальше, то можно обнаружить волю к «новизне», и даже к образованию всех прочих «принципов красоты». Все это можно, конечно, нафантазировать. Но как ответить на вопрос, зачем это нужно природе? Какой смысл в этом приоритете воли? Неужели только с единственной целью, чтобы посеять в мире зло и создать человеку невыносимые условия существования?
    Разумеется, «креативная философия» не может поддерживать этот абсурд наделения воли злонамеренностью и агрессией. Для пояснения нашей позиции приведем один маленький пример из жизни.
      В двухместный номер гостиницы в провинциальном городке поселился некий философ. Не обнаружив следов другого постояльца, этот философ даже порадовался перспективе проживать без соседа, поскольку сильно устал, и сразу залег спать. Кстати, философ был в курсе идеи Шопенгауэра, насчет того, что сон как раз является самым надежным средством отключения воли для погружением в благостное состояние перемирия с внешними любителями борьбы. Однако в этот раз сон для нашего философа не стал прочным убежищем. Едва он выключил свет, как на него напало полчище клопов.
      Естественно, вначале несчастный попытался как-то бороться за свое место на койке. Он пробовал спать при включенном свете, выискивал гнезда насекомых под обоями и душил их на простынях. Но все это мало помогало. И единственное, что ему оставалось, это собрать свою волю в кулак и, сидя за столом, развлекаться размышлениями о неистребимости зла в мире, а также правоты Шопенгауэра с его рассуждениями о несчастьях, на которые обречен человек в виду противоборства всех обитателей земли за свои эгоистические интересы.
      И тут к нему в номер вдруг заявляется другой постоялец. Наш герой, понятное дело, сразу же сообщает новичку о том, что им придется провести бессонную ночь. Он уже предвкушал поразить воображение соседа удивительными истинами из философии Шопенгауэра, как вдруг новичок сообщил, будто клопы — это «чистые пустяки». Он заявил, что откуда-то знает, что обыкновенная вода парализует клопов. На этом основании, он предложил поставить ножки кроватей в чашки с водой, а над кроватью натянул мокрую простыню, чтобы клопы не попадали в постель с потолка.
    В результате оба постояльца прекрасно выспались.
    Надеюсь, из этой маленькой истории видно, что победу в борьбе за существование эффективнее всего обеспечивает творческий подход к проблеме, где воля занимает отнюдь не главенствующую роль. Между прочим, ту же истину доказывает вся история человечества. Нам еще памятны идеи Гитлера о необходимости жизненного пространство для Германии. Однако, отказавшись от фашизма, Германия, благодаря трудолюбию немцев, прекрасно существует и развивается в своих границах.
      Так вот, не кажется ли вам, что этот мир устроен таким образом, что постоянно «понуждает» своих обитателей к творчеству. Птицы вьют гнезда, совершают перелеты, осуществляют брачные ухаживания и танцы, а ласточки устраивают свои жилища уже под крышами домов, не предусмотренных Творцом. Однако больше всего обречен на творчество человек. Большинство внутренних побуждений человека и внешнее давление окружающей среды на него, о которых свидетельствует Шопенгауэр, есть не что иное, как «побуждение к творчеству». Вполне справедливо замечание Шопенгауэра по поводу того, что человек «не чувствует безболезненности». И это не удивительно, поскольку в такой момент он не принужден творить, и значит, практически не существует, как творец. Да, конечно, человек стремится к этому блаженному состоянию небытия, напоминающему нирвану, где находится, по мнению йогов, между жизнью и смертью, но это скорее стимул к творчеству. Притом у небытия нет времени, и значит, оно мимолетно и очень быстро сменяется новыми актами «понуждения к творчеству».
    Разумеется, человечеству этот механизм «понуждения к творчеству» давно известен. Поэтому в христианстве, например, Бог не обвиняется в издевательствах над человеком, насылая несчастья, но говорится, будто Бог посылает человеку «испытания». Конечно, можно предположить, что Бог испытывает человека на преданность себе и приверженность вере. Но если мы вспомним, что христиане называют своего Бога Творцом, и что само христианство строится на идеях красоты и разума, то эти ниспосланные Всевышним «испытания» легко представимы как некое благо. Христиане даже утверждают, что Бог не предоставляет человеку тех испытаний, которые он не способен перенести.
    Последнее, конечно, спорно. Зато бесспорно то, что «покой нам только снится», и «понуждение к творчеству» никак не ослабевает с прогрессом. Напротив, на человечество давит все больше проблем, и они все большего масштаба. Речь уже идет об угрозах глобальных катастроф. И теперь уже человечеству просто необходимо прекратить свои детские игры в прятки с истиной, чтобы осознать роль и силу творчества в жизни общества. Думается, что «философия красоты» способна этому помочь.
    Что же касается Шопенгауэра, по нашему мнению, не смотря на свои заблуждения, он все же был достаточно близок к представлению о мире, как о творческом процессе, где кроме воли существует система принципов. Это ведь ему принадлежит фраза: «… Человек в известном смысле должен быть своим собственным произведением». Да и эта странное в контексте его рассуждений замечание, будто все «явления жадно теснятся к обнаружению и вырывают друг у друга материю, ибо каждое стремится раскрыть свою идею». Как хотите, но такие устремления материи без творческого мотива просто немыслимы.
      Весьма похоже, что Шопенгауэр исходит из призыва Сократа: «Познай себя, и ты познаешь мир». Сообразно этому он обнаруживает у себя волю, которая является основой сознания и мышления. Отсюда воля становится «основанием» всех действий человека, в том числе и его «представлений». Ну, а коль скоро воля откуда-то берется, то логика подсказывает, что она вообще в природе вещей, то есть, та самая «вещь в себе», о которой говорил Кант.
    То есть, Шопенгауэр не понимал, что мышление, движимое волей, – это еще не сам разум, с его комплексом «креативных принципов». Среди таковых принципов, как мы знаем, есть и «принцип преодоления». Но этот принцип не главный. Куда главнее основополагающий «принцип дополнительности», благодаря которому существует и мир, и гармония, и любовь как сопереживание.
      Но возможно, Шопенгауэр где-то прав, полагая, что у человека принцип преодоления превалирует. Быть может, именно это и стало « основанием» сознания человеком своего эгоистического «Я» и далее мышления.
    Между прочим, если в текстах Шопенгауэра устранить эту путаницу между волей в смысле «сознание» и Мировой Волей в виде творческой энергии, разумея под ней весь комплекс креативных принципов, то многое из соображений «Франкфуртского затворника» представляется не таким уж и противоречивым.
    Вот, например, как вам это высказывание: «Внутреннее существо мира – это наша воля, явления мира — это наше представление». Прочтем то же с нашей поправкой: «Внутренне существо мира – это разум, явления мира – это наше сознание». Или вот: «Ошибка всех философов заключается в том, что метафизическое, неразрушимое, вечное в человеке они (философы прошлого) полагали в интеллекте, между тем, как на самом деле оно лежит исключительно в воле, которая от первого совершенно отлична и только одна первоначальна». Если здесь исправить слово «воле» на «разуме», то «креативная философия» готова под этим подписаться.
      Особенно заметно склоняется Шопенгауэр к положениям «креативной философии» в своей работе «Смерть и ее отношение к неразрушимости нашего существа». Здесь он пытается доказать ту старую истину, что со смертью нашего Эго, или сознания, наша сущность, представляющая собой часть мирового разума, остается там же откуда взята, в природе. То есть, это примерно то же, как если бы мы зачерпнули воды из океана, а затем вылили ее обратно. Кроме небольшого возмущения на поверхности, с водой в океане ничего бы не случилось. Конечно, Шопенгауэр и тут пытается подогнать решение проблемы под нужный ему ответ в пользу своей Мировой Воли. Но вот, что из этого получается с его же слов: «Конец личности так же реален, как реально было ее начало, и в том самом смысле, в каком нас не было до рождения, нас не будет и после смерти. Но при этом смерть не может уничтожить большего, чем дано было рождением, — следовательно, не может она уничтожить того, благодаря чему только и стало возможным самое рождение».
    Думаю, вряд ли кто-то возьмется доказывать, будто рождением человек обязан исключительно Мировой воле, алчущей человеческих страданий и борьбы всех против всех. И, похоже, Шопенгауэр это понимает. Поэтому он все больше говорит о красоте, творчестве, житейской мудрости: «Лучший человек тот, кто делает наименьшую разницу между собой и другими, не видит в них абсолютного «не я», — между тем как для дурного человека эта разница велика… Свет – самый крупный алмаз в короне красоты».
    Будучи законченным пессимистом и всячески порицая оптимизм как некий обман, он между тем, явно верит в возможность торжества красоты и добра. Иначе все его поучения не имели бы смысла. То есть, он допускает, что кроме слепой и агрессивной воли в мире есть еще нечто, позволяющее нейтрализовать ее коварные происки.
      Все эти соображения убеждают нас в том, что Шопенгауэр находился в плену своего собственного гения, который представал перед его внутренним взором во всем своем пугающем величии, и, затмевая собой тепло и свет окружающего мира, внушал своим видом философу идею своей абсолютной власти. Не зря «Франкфуртский затворник» ненавидит это воплощение воли, не безосновательно наделяет он этого пришельца из космического холода самыми отвратительными чертами. И совершенно очевидно, что Шопенгауэр пытается уничтожить это порождение собственных представлений.
    Трудно сказать, насколько Шопенгауэру это удается. Ясно одно, он находит свое спасение в творчестве. Однако само это, быть может, вынужденное творчество словно бы материализовало этот призрак, проявило его из тьмы сознания философа, сделало его очевидным другим. И вот, уже фантом мировой скорби поражает воображение музыкантов, поэтов, художников, философов. И наконец, находится мыслитель, который вдохновляется Шопенгауэровским фантомом настолько, что проявляет еще более устрашающие черты призрака и придает ему новый импульс жизненных сил. Имя этого мыслителя Ницше. Так призрак Шопенгауэровского гения стал иконой фашизма…
    Ну, а дальше известно. Русские свернули фашизму рога, а подретушированный Фридрихом Ницше призрак был признан плодом нездорового ума.
      Все это, впрочем, не означает, будто «креативная философия» предлагает отказаться от трудов Шопенгауэра. Заслуга «философа мировой скорби» состоит уже в том, что он доказал существование «принципа преодоления» в природных явлениях и показал, хоть несколько карикатурно, его значение в процессах созидания жизни. Но главное, его размышления наталкивают нас на идею рассмотреть возможность превалирования того или иного «креативного принципа» в их системе. Есть подозрение, что преобладание какого-то из принципов может быть чрезмерным и приводить в результате к уродливым формам. Например, излишняя новизна в литературном произведении в ущерб преемственности и прочим принципам красоты, может стать причиной непонимания или неприятия произведения читателем, а игнорирование «принципа рациональности» может привести к неоправданным длиннотам в тексте…
    Однако с учетом последнего мы на этом остановимся, предположив, что это уже тема для другого разговора.

Под лежачую Фемиду...

(Миры Василия Рибаса)
20 2016-12-26 2 923

Предыстория здесь:

Жми сюда
Жми сюда
Жми сюда
Жми сюда

"- Тяжелее всего было на зоне, - признается Виктор Ганчар. - Тогда мне уже все говорили: это конец, уже ничего не сделаешь. Многие осужденные видели про меня сюжеты по телевизору, поэтому приняли положительно, поддерживали, признавались: «Я бы также поступил, как ты». Но при этом говорили: «Сильно не надейся, редко кто-то выходит отсюда».

А развязка двухлетней истории слепоты российской Фемиды наступила только сегодня: Жми сюда

Хэппи энд по-русски...

Подробности в ближайших выпусках "Прямого эфира" на России-1

Наконец-то

(Лапингауэр)
36 2016-12-02 2 931
Жми сюда
наконец-то на мои стихи сложили песню )))

Пиндосы и топливо будущего

(Леáндр Леáндри)
35 2016-11-07 4 1067
"Специалисты Тихоокеанской северо-западной национальной лаборатории представили публике способ получения вещества, по своим характеристикам напоминающего нефть, из экскрементов."

Жми сюда

После новости этой усну я едва ли,
Ведь стране угрожать снова будут пиндосы -
Раньше сволочи эти за нефть воевали,
А сейчас воевать будут за говновозы.

О Ту-154 и не только...

(Скучный Автор)
8 2017-01-23 0 867
Под Новый Год - итог пустот
( Не от химеры ли оплота? )...-
Пал, камнем, «лучший» самолёт,
как флагман дыр Аэрофлота,
в зачёт бесчисленных потерь
советских жертвоприношений...-
ШассИ..., закрылки ( Верь...- Не верь! )...-
теряясь в дебрях самомнений,
но подытоживая суть,
к слезам, размазанным в пучине,
в телах, лишь обнажая жуть,
кручины, что не мстит причине...
и продолжает уповать
на день грядущий, в русском духе,
а это значит - не мычать -
от оплеухи к оплеухе...,
чтоб вечно верить чудесам...
под разнарядку пресмыкания...
и разлагаться, по частям,
кусками самооправдания...,
когда вина, всегда, на всех
( В водовороте - Русь - болотом... ),
а трупы, словно злой успех
( Летайте, лишь Аэрофлотом! ),
где Ту - известных - вроде нет
( Хотя, для русских - их - в избытке! ),
к невнятной суете сует,
в отечественной жизни-пытке...,
а если нет, то, поделом,
ответит производство сразу:
В ангарах есть металлолом,
взлететь готовый по приказу!
И мы, к нему, как «божий дар»,
душ малахольных, приложением,
на кухнях, выпустивши пар,
цветём в двуличии, единением...,
пока и нас ( Не ровен час! ),
согласны, нет ( Примеры были... ),
к заказу, под вельможный глас,
в крылатый гроб не посадили!..
<< Новее
7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47

Старее >>  

Использование произведений и отзывов возможно только с разрешения их авторов.
Вебмастер