Я канаву копаю лопатой, потому, что грохочет с утра,
И со страху описалась Клава, и куда-то бежит детвора
.
Эй, придурок - кричат, - брось лопату, - иль могилу копаешь себе?
Не себе, - говорю, - супостату, в пролетарской великой борьбе.
Ааа, понятно. Так ты из массовки? Здесь намедни снимали кино,
О кровавых боях в Шепетовке, и восстании батьки Махно.
Так давно разбрелись все по хатам, и ушли окаянные дни,
Одурел, что ль чудила сохатый, брось лопату, текилы хлебни,
Как хлебнешь, закуси осетринкой, а не хочешь, - возьми шашлычок,
Если ты по старинке, с чудинкой, то притащим из леса сморчок.
А в лесу топоры–топорища, тащут елки, со свежей смолой,
И сажают машины на днища, и в кусты ходят красной икрой.
Говорю: вы, чего, одурели? Канонада грохочет с утра,
В 41ом вот так же гудели, а потом на войну с похмела.
Подмогните-ка лучше с траншеей, а потом навтыкаем ежей,
Надаем супостату по шее, да и вытолкнем после взашей.
Не возьмут нас за так партизанов, ни текилой, ни красной икрой,
Пулемет откопаем с Толяном, нам строчить по врагам не впервой.
Говорят: ты чего? Шибанутый? Это праздник такой – Новый Год,
А грохочут – петарды, салюты, так у нас веселиться народ.
Ну, а елки, почто порубили? Истоптали изъездили лес?
Так, на лес все давно уж забили, нынче в моде у всех смс.
И вообще, ты чего тут, сохатый? Успокойся, хлебни бормоты,
И канай со своею лопатой, по снежку, хоть за те вон кусты.
Я канаву копаю лопатой, рядом пьет, веселиться народ,
Невдомек мне, дубине горбатой, что на город идет Новый Год.