ХОХМОДРОМ- смешные стихи, прикольные поздравления, веселые песни, шуточные сценарии- портал авторского юмора
ХОХМОДРОМ
Хохмодром: смешные стихи и рассказы: за месяц 9.2005: самое лучшее: стр. 4

Не каждому везёт

(Актёр (Александр Окр.))
15 Короткие стишки 2005-09-16 6 982
Иной живёт – бездомный, босый,
Спит на соломы двух охапках...
А ты везунчик, без вопросов –
В сухом гробу и в белых тапках.

Каменные джунгли

(Деева Алиса)
28 Смешные стихи 2005-09-30 5 1335
Здесь деревья красят, как заборы,
Здесь так редко слышен детский смех,
Здесь слова пусты и разговоры,
А убогость празднует успех.

Здесь пешком уже почти не ходят,
Здесь в квартирах тесно и двоим,
Здесь знакомств с соседями не водят
И друзьям не рады дорогим.

За стальными, прочными замками
Люди прячут от людей себя,
Здесь себя сажают в клетку сами,
Больше жизни барахло любя.

Нервные здесь люди и больные,
Раздражает их малейший шум,
Эти джунгли каменные, злые
Сушат сердце, отнимают ум.

Здесь глупы девицы и вульгарны,
Старики до алчности жадны,
Здесь уже с рождения бездарны,
До могилы совестью бедны.

Чемодан для мадам

(Барсаш)
24 Анекдоты в стихах 2005-09-30 2 1403
Прекрасно сложенной мадам
Пришелся впору чемодан.

Ломофобия

(Klock Marley)
26 2005-09-08 5 943
Его движения стремглавы,
В них - философия и прыть.
Он честь японистой державы
В финале вышел заслонить.
Два иероглифа под глазом
Напоминанием врагу:
"Не проиграл ещё ни разу,
Десятерых убить могу!"
А Вася до начала боя
Не гоношился, был смурной -
Он что-то правою рукою
Скрывал за хилою спиной.
......
Не видно глаз средь узких щёлок,
Ланиты белые, как мел.
Непобедимый тэквандолог,
А против лома - оробел...
Падеши, он не знает срама.
На вид - герой, кабы не лоб.
Как показала копрограмма -
Соперник васин - ломофоб...

О баснях

(С. Кусаинов)
16 Семья и брак 2005-09-05 4 1469
Пришел под утро, с пылу-жару
Жене поведал басен пару.
Синяк под глазом, смысл ясен-
Совсем жена не любит басен!

О себе

(ШППШ)
17 2005-09-12 13 1706
Я клон, и ужаса полна
История моя.
Однажды конь догнал слона,
И получился - я.

Не простывайте!

(iGORILLA)
23 2005-09-15 11 1126
Муза на ушко стихи мне шептала,
Стенографировал я как умел.
Наговорила, скажу вам, немало.
Чуть от писания не околел.

Только вот нынче я как бы не бился,
Музы не слышно. Молчит и молчит.
То ль у неё ларингит приключился,
То ль у меня приключился отит.
Нет, напрасно мы решили,
Посадить кота за руль,
Он проехал четверть мили,
И нарвался на патруль.
***
У меня теперь милёнок,
Я нашла его в лесу,
Коль достанет мне силёнок,
То до дома донесу.
***
Зайку скушала хозяйка,
Грустной получилась байка.
***
Спать пора. Гашу бычок
Я милашке о бочок.
***
Я сегодня сбилась с ног,
Не сама – сосед помог.

Жена

(Актёр (Александр Окр.))
18 Несмешное 2005-09-24 4 1109

Масло. Холст.
07.31.2004

Я – кот! Меня ж таскают, как игрушку,
И пеленают прямо до ушей.
Купил бы папа куклу для девчушки,
А то, я разучусь ловить мышей.

Ремонтно-лирическое

(Манюня Леско)
21 Про ремонт 2005-09-13 8 3882
Пять лет, легко, без штампов и ремонта,
Прожили, словно поле перешли...
Но вот, удобства ради, а не понта
Решили красить, клеить и белить.
Сперва, набив до синевы коленки,
Узором клали новенький паркет,
Потом висели каждый день на стенке,
Про теннис говорили да балет.
В трудах летели долгие полгода,
Тем оставалось нам наперечёт:
Политика, кулинария, мода;
Рассказан милионный анкедот.
Дуэтом песни, врозь – стихотворенья,
И рожи перекорчены до пота.
И он, дурак, мне сделал ... предложенье.
Я согласилась, чтоб ответить что-то.
Песня о плохом освещении

Таксист пассажирку подвозит,
Проезд оплатить ей пора.
Но денег она не находит,
А время – четыре утра.

Натурой платить предлагает,
Домой подниматься ей лень.
Таксист возмущенно вздыхает:
«Восьмая натура за день!

Да, что вы, с ума посходили!» -
Расстроено он говорит.
«Деньгами бы лучше платили!
Весь план у меня погорит!»

Выходит, прохожего ловит,
Ему объясняет расклад.
А тот об оплате не спорит,
Мужик приключению рад!

За триста рублей сговорились,
На ощупь в машину ползет.
Минуты томительно длились,
И вдруг участковый идет!

По окнам фонариком водит,
И видит в салоне «борьбу»!
«Что здесь, гражданин, происходит?!»
«Супругу законно ***!»

«А я думал – ****ь!» и фонарик,
расслабившись, мент опустил.
«Я тоже так думал, начальник,
пока ты нам свет не включил…»

© Сергей Жатин
Займусь-ка лучше Хатха-йогой
“У каждого своя дорога, вот!” –
Сказал хозяйке неспортивный кот.

Хозяйка:

Ну и лентяй, ну, лежебока!
Как кушать – он готов, вполне.
А спорт – он видит однобоко,
Но чаще, лёжа на спине.

Кот:

У каждого свой в жизни мостик,
У каждого своя дорога...
Пусть делает хозяйка “мостик”,
Займусь-ка лучше Хатха-йогой.

Ведь лёжа на спине – удобней, братцы,
Кошачьей Хатха-йогой заниматься.

(филиал Хохмодремучего национального заповедника)

Внимание!
Из совестливых побуждений произведена срочные операции:
- омолаживание Праведника ГРЕШНОГО;
- реабилитация Гендальфа.
Из этих же побуждений улучшено принципиальное качество их изображений.

Всё, совесть моя спокойна :)
Профессиям всем отдавая дань,
Включая обладателей футболок,
Приветствуя, я поднимаю длань
В честь мужика, со званьем : "Гинеколог".

В борьбе за Жизнь - вот кто Авторитет
Вот, кто ЕЁ в действительности любит,
Ещё тогда, когда и Жизни нет,
И не свою - чужую жизнь голубит.

А с виду-то копается... (и где?)
Не так как все, и странным инструментом,
Вокруг всегда полным-полно людей -
Медсёстры и прыщавые студенты.

Мадам лежит, как будто бы в тисках,
Растеряна – взята её Бастилия -
С одной лишь мыслью, что стучит в висках:
Когда ж публично прекратят насилие?

А он себе без ложной суеты
Готовит новым жителям покои,
Ведь прорастают там Любви Цветы,
Где их пока от нас на время скроют.

Едва влюблённые коснутся губ
В неведеньи, чем это всё закончится,
С сознаньем смутным, что партнёр им   люб,
Что ЭТОГО им так сегодня хочется (!),

Как Храм Любви спешит Гонцов принять
И завершить историю знакомства,
Готова Клетка Соловья объять,
И превратиться в новое потомство.

Прекрасен Храм - врата в нём есть и свод,
И вот Алтарь, сам центр тяготения,
Хоть внешне не ахти - кто упрекнёт -
Ведь темнота горит воображением.

Зато каков при входе антураж!
Как всех мужчин волнуют декорации!
Пусть спрятан где-то Главный Персонаж -
Спектакль идёт под бурные овации.

Театра блеск - для Зрителя и тот,
В восторге себя пробует Актёром,
Но лишь его всё закулисье ждёт -
Ценителя, Суфлёра, Режиссёра.

Ведь таинство Зачатья Детворы,
Этап, уже невидимый родителям,
Торжественный финал Большой Игры
Понятен одному Ему - Целителю.

Он - Властелин всех тех Любви колец,
Посланец Бога, Главного Эколога,
Он детям нашим – тоже Со-Отец.
Салют - Привет коллеге Гинекологу!
Эх, приятно, черт возьми, годами не видеть любимых подруг, но однажды случайно встретить в бутике на Кузнецком! Щурюсь и думаю, что за фифа в соболях, жемчугах и красных сапогах в июльской духоте. Знакомые очертания полутора центнеров веснушчатого теста выпирали из всех зеркал. Вдруг поворачивается отъетая харя Ренаты Туточкиной, вечнорыжей неудачницы. Неужто это Рени, моя баррикадная подруга?!

Дальше сцена из бобруйской оперетты «Не может быть, столько не живут!», в трех картинах: 1) окуклившиеся от расплоха глаза; 2) гримаса негаданного счастья долгожданной встречи; 3) принятие выигрышной позы с распахиванием шубы и оголением невозможно кровавых ботфортов по самые ляжки.

–    Зиночка, любимая подруга! Ты ли это в белокаменной?! Что ж не позвонила? – приторное чмокание напомаженными губами мимо щек. – А я думала, ты давно на Кипре, в Средиземном море отмываешь капиталы своего нефтяного прынца, – скороговоркой нашлепали тонкие вяло-розовые губы. – В Москве на побывке?

В глазах подруги незадача: то ли поумирать от зависти, то ли хвастануть своим благополучием энд процветанием. Напряглась, короче.

–    Ну что ты, Рени, мой олигарх давно отошел в мир иной – свой алкогольный рай, прихватив ящик водки. Империю его растащили подельники, госимуществу, как водится, перепало. А я что? Только и успел православный жлоб мерина переписать на меня, так и тот долбанула с похмелья и досады после поминок. Я снова безутешная вдова, Ренатка!

На конопатом лбу подруги стремительно разгладились морщины, а глаза покрылись влажной пленкой покровительственного лицемерия. Полуразвалясь на прилавке и небрежно глядя поверх притихших продавщиц, она выдала тираду с июльскими тезисами:

–    Не переживай, Зиночка! В наше трудное биржевое время главное – сделать правильную ставку. А уж кому как не нам, передовому отряду женщин нелегкой судьбы, прошедших огонь, воду и канализационные трубы перестроечной жизни, с нашим опытом и связями, выдернуть перо из гузки капризной птицы щастя?!

Она всегда была склонна к пафосу, дурным шмоткам и фальшивым жемчугам.

–    Ты-то как, родная? Судя по прикиду, благоустроила личную жизнь?
–    Да, радость моя, пойдем, познакомлю с супругом и лимузином, они за углом, – уже распирало.
–    Поздравляю. Так ты теперь не Туточкина?
–    Кацман я теперь, таки да.
–    Ой, киска, не за раввина ли выскочила?
–    Обижаешь, подруга, лавочка моего котика – холдинг. Там и банк «Русский стандартъ», слыхала, наверно, и страусиная ферма, и футбольный клуб «Русские соколы», и газета «Русская правда», остальное так, по мелочевке...

В кадиллаке сидел жирный пингвин с холеным водоэмульсионным лицом, в дорогом черном костюме, белой манишке и шляпе с черноземными полями. Из шести динамиков лилась оглушительным водопадом «Тум-балалайка». Такие крепости не берутся с разбегу, а на затяжную осаду – Ренатка трупом ляжет, но времени не даст. Я смиренно уселась позади и согласно закивала в ответ на приглашение в кошерный ресторан.

За форшмаком и цимесом выяснилось, что завтра в столицу прибывает племянник банкира из земли обетованной – холостой девственник Йося. Он приедет заключать контракт на поставку кошерной свинины. Рени по-родственному подмигнула, и я поняла, что форма одежды на завтрашнем ужине – парадная. Под обнадеживающую песню Лолиты «Я выйду замуж за еврея» мы обменялись прощальными чмоками.

На ночь я положила под подушку «Шулхан-Арух», а весь последующий день провела у портнихи, в косметическом салоне и дома перед зеркалом, репетируя во взгляде мировую скорбь еврейского народа и ненависть к палестинским террористам.

Но в ресторане меня ожидал неприятный сюрприз. Йося прибыл в командировку не без своей еврейской мамы, а как же. Тяжелым мановением руки Циля Моисеевна поправила пучок под сеточкой и фианиты в небритых ушах и посмотрела на меня, как Фанька Каплан через прицел на Ильича. После чего немедленно пересадила Йосю на другой конец стола.

А Йося был взволнован. Не то предстоящим контрактом, не то моей неспокойной грудью. Он нервно перебирал четки маленькими детскими пальчиками и бросал сквозь тройные линзы очков застенчиво-пламенные взгляды, опасливо косясь на маму, чье туловище в черном крепдешине растеклось и залилось своими выпуклостями в мельчайшие впуклости соседнего кресла. Из-под ермолки Йоси вихрились рыжие пейсы с желтыми бигуди на кончиках. Когда он пытался есть, бигуди постукивали по тарелке, и он порывался их снять. Но Циля Моисеевна бдительно хлопала его по рукам, выдерживала выразительную паузу выпученными от негодования глазами, поправляя оранжевую бандану, а затем выдавала тираду на смеси иврита, идиша и матерного. Йося понуро опускал свой горбатый нос в фаршированную рыбу, удрученно сыпал перхотью в тарелку, нервно потел и продолжал стеснительной украдкой пялиться на мое декольте. С губ его постоянно капала слюна, и я гадала, рыба ли вызвала у него такой аппетит или мои формы.

Во мне проснулся не на шутку материнский инстинкт. Захотелось состричь пейсы с бигудями, искупать угнетенного мальчика в Head & Sholders, прижать к груди и дать хотя бы понюхать под мышкой. Чтобы вырвать несчастного зайчика из лап властной еврейской мамы, я даже готова была пойти на усыновление в форме брака.

Оказалось, что Йося с мамой живут в киббуце, где выращивают квадратные помидоры. Но поскольку спрос недостаточный, их скармливают свиньям. Израильский рынок уже перегрет кошерной свининой, и будущее киббуца Циля Моисеевна видит в экспорте в страны СНГ. Перед поездкой она даже помолилась у Стены Плача и сунула Господу записку на дорогой бумаге с настоятельной просьбой уговорить московские рестораны на закупки продукции киббуца.

Приняв несколько унций текилы, я осторожно поинтересовалась у зарубежных гостей урожайностью озимой свинины на бескрайних полях Палестинщины. Поскольку это была единственная тема, на которую Йося мог членораздельно и почти по-русски говорить, он перестал жевать, вытер ручки об пейсы и раскрыл рот для ответной речи. Но глаза Цили Моисеевны угрожающе пожелтели, она подняла свой сосисочный палец и прочла присутствующим лекцию о палестинских свиньях из «Хамаса» и «Хезболлы». А поскольку ее троюродная сестра, выселенная из сектора Газа, нынче заполонила своим многочисленным выводком и пятью течными кошками весь дом Цили Моисеевны, то в контексте свиноводства досталось больше всех Шарону и его матери. Она ритмично загибала сосиски с оранжевыми ногтями, перечисляя Синай, южный Ливан, Западный Берег, и гневно приговаривала: «или им мало?» На секторе Газа она подавилась костью и закашлялась. Тогда Йося произнес первые членораздельные слова:

–    А Бобруйск?

При слове «Бобруйск» воцарилась пауза с глубокими вздохами, как в романе товарища Ильфа с приятелем. Даже Ренаткин пингвин ностальгически закатил глаза и пролил вино на манишку. Я тоже вспомнила этот высококультурный город с его опереточным театром и шинным комбинатом, где когда-то на гастролях ухитрилась спеть «Летите, голуби, летите» на мотив «Семь сорок», и завести роман с директором комиссионного магазина, которому накануне нашей свадьбы таки дали десять лет за особо крупные размеры.

И тут привстала опоенная некошерной водкой Рената… Дело в том, что Бобруйск являлся не только культурной столицей, но и исторической родиной ее бобруйской матери, штамповщицы с шинного комбината. Она споро смастерила сочный кукиш и протянула его под нос Йосе с криком на весь ресторан:

–    А шиш вам, пархатые!
–    Рени! – с вялой укоризной опустил ее руку пингвин.
–    А шо?! Мало вам народ православный спаивать и ограблять, так еще и аннексию удумали, пейсатые? – и кулаком она стукнула аккурат по фаршированной рыбе, что, согласитесь, было святотатством.

Наконец, Циля Моисеевна прокашлялась и запустила в и без того ненавистную сноху рыбьим хвостом. Ренатка в ответ плеснула ей в лицо апельсиновым соком. Дальше полетели приборы. О Ренаткин лоб разбился бокал с нехрустальным звоном.

–    Говорила тебе, говорила ж, – приговаривала Циля Моисеевна, обращаясь к брату, – не живи с гойкой, шлемазл! – и запускала очередной тарелкой в обидчицу.

На грохот бьющейся посуды сбежались халдеи и потащили под белы рученьки на выход разбушевавшуюся Рени, визжавшую «Бей жидов, спасай Бобруйск!» Пингвин прокомментировал:

– С утра натощак «Протокола сионских мудрецов» начиталась… – и поплелся вослед благоверной.

Я погладила на прощанье по головке Йосика, забившегося под стол и испуганно выглядывавшего из-под заляпанной скатерти, и солидарно пошла оказывать первую помощь подруге. Ренатка наотрез отказалась ехать домой в «сионистском» лимузине. Ловя такси, она, всклокоченная, с подбитым глазом и в своем павлиньем прикиде, была похожа на вышедшего в тираж трансвестита из недорогого квартала в Неаполе. Вместо адреса она орала «Бей жидов, спасай Бобруйск!» Таксисты крестились и шарахались.

Назавтра они подали на развод. Я тоже, как понимаете, осталась при своих и с приветом от хасида Йоси. Вот такое оно, еврейское счастье. Верьте, милочки, это чистая правда, – как кошерный денатурат. Правда, пингвин вчера прислал мне приглашение на презентацию своего нового гламурного журнала «Русский взглядъ». А почему бы и нет? Я подумаю...
На "обновить" с надеждой жмёшь,
Собрав остатки слабых сил,
И, затаив дыханье, ждёшь,
Но нет, увы, как в сердце нож!
Опять никто не заходил!

МОРЯК

(BORIS)
14 Моряки 2005-09-12 5 9670
И, заглушая все турбины корабля,
Моряк кричал:"Я чувствую, земля ..."
Но не сумел свою докончить фразу -
Ему попалась не земля, а фаза.
Мечтали люди, спорили, гадали,
Взор устремив в седые небеса,
Ну от чего же крыльев им не дали,
Чтоб в высь взметнуть, тщедушны телеса.
Ну коль не крылья, так хотя б пропеллер,
Как Карлсону и кнопку на пупе,
Забросил в топку литра три варенья,
И полетел как птица, налегке.

Но вот вчера, сижу себе, мечтаю,
За жизнь да за любовь, о том о сём,
А сам в процессе, небо созерцаю,
И первачом отпугиваю дрём.
Примерно после третьего стакана,
Познав всю широту своёго "Я",
Вдруг в небе заприметил пеликана,
А может цаплю или журавля.
Он тёмной точкой в облаках кружился,
Выписывая в небе кренделя,
Так кувыркаясь, ниже опустился,
И в нём я Йенса опознал друзья.
Какая стать, какая мощь во взоре,
Орел ни дать ни взять! А кто же я?
Сижу один, закрывшись, на балконе,
И «зелье» пожираю втихаря.

Ну до чего ж обидно, святы боже,
Скажи без фальши: Справедливость есть?
Вон Йенс летает, выше всех и дальше,
А я на ножках, волочу свой крест…….

P/S:

На фоне Йенса измечтаний,
Где он воспел себя орлом
Я просто бледный пуританин,
Пусть не читают кому в лом......
(Жми сюда)

О диете

(Григорий Подольский)
13 Диеты и пост 2005-09-13 8 3447
Буквально на днях прочитал в Интернете
Полезный совет о французской диете:
Секс ранним утром и вечером секс,
А в перерыве- кофе и кекс...
Если и так вы не сбросите вес,
Из рациона вычеркнуть кекс...

Если и так похудеть не смогли вы,
Вычеркнуть кофе и перерывы.

Последний писк у женской моды.
Трусы с прикрытием свободы.
Чтоб трусики с любимой снять,
Необходимо кнопочку нажать.
При этом, раскодировать секрет.
Ну что! Желающих "помучаться" здесь нет?
Доехали! Сумели! Неужели!?
Кто говорил: «Игра не стоит свеч»?
Дорогу до Москвы преодолели!..
Как хочется куда-нибудь прилечь!

Мы третий день одеты и обуты,
Без душа извертелись на пупе.
Спортивное купе, конечно, круто,
Но это не вагонное купе.

Хотя, зачем плеваться против ветра
И злиться на судьбину сгоряча?
Как выяснилось, два квадратных метра
Вполне… для рядового москвича.

Тут с площадью жилой тяжеловато.
Вы лишь прикиньте, милые мои:
На комнату в четырнадцать квадратов
Четыре многодетные семьи.

Звоним на номер, выбранный случайно,
В агентство, заселиться торопясь.
Спасибо оператору «Билайну»
За это чудо – сотовую связь.

-Алло! Агентство?.. Да… Конечно… Еду.
-Мы на большом Каретном… «Люкс-Гарант»…
Да, да… Без выходных… И без обеда…
У нас для Вас отличный вариант.

Ну, что ж, вполне понравился ответ нам,
Туда и едем. Возражений нет.
Хотя, я где-то слышал, что в Каретном,
Лишь сунь свой нос, не оберёшься бед.

Нам дали адрес вместе с телефоном,
И сразу стало на душе теплей.
Контракт с печатью выдали ещё нам
И ордер на три тысячи рублей.

Квартиру сняли! Вот она – удача!
И дёшево довольно для столиц:
За месяц оплатить должны мы, значит,
Две сотни безусловных единиц.

Ну, что? Пора «домой»? Поесть, помыться –
Супругу в бок толкаю втихаря…
…Приехали!.. Центральная больница?!
Оригинально… мягко говоря.

Звоню в агентство, разозлившись шибко,
Стараясь в трубку громко не кричать.
-Простите нас. Произошла ошибка.
Вам нужен номер дома двадцать пять.

А двадцать – ну, конечно же, больница!
Хозяйка там… работает… сестрой…
Привет! Гостеприимная столица.
Вот тут уж точно «под стрелой не стой».

Ведь все конторы так дурачат граждан,
Занизив цены раза в полтора,
И каждый ваш каприз исполнят. Каждый!
Лишь на словах… На деле – ни хера!

А договор? Вам просто доступ в базу
Дадут. А там – почти прямой эфир.
Звонишь на дню по три-четыре раза,
Потом звонишь хозяевам квартир.

И «серые» есть риэлтеры тоже,
Те вас заселят в несколько минут.
Но их услуги в десять раз дороже…
И, кто их знает, может, тоже врут.

Мы каждый день продляем «бронь» в отеле,
Опять звоним, но, в основном, одно
В ответ мы слышим, вот почти неделю:
-Сдано… сдано… сдано… Опять: «Сдано»…

-Алло!.. На месяц? Не, хотя бы на год…
Нет, никаких детей!.. Мне всё равно…
Прописка есть?.. Ну, в области хотя бы?..
И снова это вечное «Сдано»…

-Алло! Сдаётся? Правда?? Да!? «Хрущёвка»?
Двухкомнатная? Этот же район!!!
В машину! С визгом, с рёвом, с пробуксовкой
Пятнадцатиминутный марафон.

Квартиру сняли… якобы до лета…
Хотя, лишь месяц пробыли едва.
Нехорошо. Не по-людски всё это…
Что с человеком делает Москва!?

8.09.2005.

mp3 "Не проще жить в машине?" см. ссылку
Жми сюда

(филиал Хохмодремучего национального заповедника)
Конфуций (философ старинный)
Был прав, да ты сам посуди,
Ведь если плюют тебе в спину,
То, стало быть... ты впереди.

Избитая истина эта
Увы, и поныне жива...
Но если ходить против ветра,
То вслед будут меньше плевать.

Как хорошо мне с Вами на диване,
А также на балконе или в ванне,
Держать рукою ласково и нежно
Портрэт Ваш в рамке белоснежной.

      Без Вас мне словно не хватает что-то.
      От Вас не в силах отвести я глаз.
      Я так люблю смотреть на Ваше фото
      И вспоминать, любимая, о Вас.

Как получилось, я и сам не знаю:
Вы от меня так далеко, родная,
Но я Вас ни на миг не забываю,
Ведь мне о Вас портрэт напоминает.

      Без Вас мне словно не хватает что-то.
      От Вас не в силах отвести я глаз.
      И день и ночь гляжу на Ваше фото.
      И день и ночь я думаю о Вас.

Без Вас, родная, я изнемогаю,
Но не нужна мне женщина другая.
Я верен Вам. Не просто фраза это.
Я верен Вам и Вашему портрэту.

      Без Вас мне словно не хватает что-то.
      От Вас не в силах отвести я глаз.
      Я преданно смотрю на Ваше фото
      И очень нежно думаю о Вас.

Я собирался утром на работу,
Но взгляд Ваш нежный мне напомнил что-то.
Я вспомнил, как сейчас, то было в среду...
И я остался с Вами до обеда.

      Без Вас мне словно не хватает что-то.
      От Вас не в силах отвести я глаз.
      Как сладко мне смотреть на Ваше фото
      И думать, думать, думать лишь о Вас.

Вчера заснул я с Вами прямо в ванной,
В обнимку с Вами, с милой и желанной.
Вдруг ото сна воспрянул я отчаянно:
Не утопил ли Ваш портрэт нечаянно?

      Без Вас мне словно не хватает что-то.
      От Вас не в силах отвести я глаз.
      Как жаль, что я забрызгал Ваше фото,
      Когда купался, думая о Вас.

Я Вас люблю. Взaимности ж всё нет.
Я вместо Вас "имею" Ваш портрэт.
Я Вас люблю, Вам до меня нет дела,
Ах, Андерсон моя, моя Памела!

      Без Вас мне словно не хватает что-то.
      От Вас не в силах отвести я глаз.
      Одной рукой держу я Ваше фото,
      Другою нежно "думаю" о Вас.

Использование произведений и отзывов возможно только с разрешения их авторов.