Заранее извиняюсь за то, что цитирую первоисточник полностью. Тому есть две причины: 1) будет понятнее стилистика и нюансы пародии и 2) мне очень нравится это стихотворение Вадима Егорова.
Я пишу тебе письмо электронное.
Ты прочти его. Но только не тронь его.
Только тронешь – не успеешь насытиться
его смыслом, как оно и рассыплется.
Ибо очень уж оно нереальное
это самое письмо виртуальное,
ибо все в нём есть – кавычки и прочерки,
только нет в нём человечьего почерка.
А ещё - над самой горькою фразою
нету буковки, слезою размазанной,
и руки, от глупой ревности чокнутой,
и строки, неумолимо зачёркнутой.
Мы о нём уже не вспомним за ужином,
будто то письмо уже и ненужно нам.
Ни прибытка от него, ни урона нам –
будто сами мы уже электронные.
Ради нежности, причастности ради ли,
раньше письма целовали и гладили
и – от мамы ли, от мужа, от брата ли –
их в шкатулки потаённые прятали.
Драгоценные, как травы у травника,
их читали чьи-то внуки и правнуки.
Жаль, что снова не войти в эту реку нам:
электронные читать будет некому.
Словно речь – да не простую, а тронную –
напишу тебе письмо электронное.
В нём едва ли отразится лицо моё.
Оно будет, словно пуля, свинцовое,
оно будет, словно шарик, воздушное
то бесплотное письмо и бездушное.
Не с гонцом его пошлю и не с нарочным,
без конверта отошлю и без марочки.
Пусть летит оно к Востоку и Западу
электронное – без вкуса и запаха.
…Но судьба иной удел учинила мне:
письма пёрышком писать и чернилами
и терзаться над бумагою белою
до рассвета – что сейчас я и делаю.
Вадим Егоров «Письмо о письме», март 2016.
Сигарету взять хотел электронную…
Голос внутренний пропел: «Ты не тронь её!
Если купишь – будешь век после маяться,
Весь твой кайф, наверняка, обломается».
Ибо всем она – длиной и диаметром –
Соответствует привычным параметрам.
«Надо брать!» – поют в рекламе соловушки…
Только нет в ней ни щепы, ни соломушки!
Разве можно ей сравниться с намоленной
Ленинградскою родной беломориной?!!
Ни чахотки от неё, ни удушья нам,
Будто сами мы уже малодушные.
Отсыревшие под ливнем, от брюха ли
Раньше их три дня сушили и нюхали,
А подсохшие – как баба за пяльцами –
Разминали бережливыми пальцами
И, боясь пинка отцовского, крика ли,
Их в заначки потаённые ныкали…
К электронному из строя абазу бы
Не рванулся Алешковский ни разу бы!
Где сакрально поднесённая спичечка?
Где отвисшее от рака яичечко?
Где бычок, до пальцев скуренный ротою?
Где солидный кашель с вязкой мокротою?
Не могла Шульженко фразу коронную
Спеть «Давай закурим!» про электронную!
И Жеглов бы никакими режимами
Не продул бы из такой содержимое…
Пусть вдыхают пар другие Горынычи, –
Мы ж привыкли всё по-честному, иначе.
В голове звучит мотив вальса венского, –
Самосаду дед прислал деревенского!
Отстою на почте час с извещением
И займусь я импортозамещением.