Мышу - кабздец, сгорел как спичка...
От бабки дед ушёл во власть...
И курочка снесла яичко
В ломбард - сдала, и напилась.
Она вздыхает, как на юге,
Слепя рельефной наготой
К ней подкатил столичный флюгер -
Скрипучий, старый - но златой!
Он рассыпался в комплиментах,
И сам на части в двух местах:
Крыло скрепляла изолента,
А это было на болтах.
Запал пошляк на молодицу.
Поклялся сказкой сделать быль,
А после взять с собой в столицу -
Блистать в рекламе куриц-гриль.
Он был в речах неописуем,
Да и в делишках всех шустрей -
Неотразимым мозгоклюем
И для царей, и для курей.
Она весь разум потеряла.
Который был и так на смех,
И даже полог одеяла
Порвался вдрызг от их утех...
Потом шельмец исчез, и как-то
Понёс критический урон,
Но спас монарха от теракта,
Подставив пуле афедрон...
И всё бы было шито-крыто,
Да бабка, выйдя на крыльцо,
Разбила пополам корыто,
Пытаясь им разбить яйцо.
И под развесистым скандалом,
Поднявшим всю былую муть,
Яйцо морально пострадало,
Хотя физически - ничуть.
Летит по н*** туч фанера,
Злословит потная молва -
Разбито сердце и карьера,
Но не виновник торжества.
Не знают даже в Скотланд-Ярде
Какой внутри сидит птенец,
Ведь об него Кащей в ломбарде
Сломал ножовку-кладенец.
Но, несмотря на безнадёгу,
Читатель, яйца не жалей:
Мы все учились понемногу,
И у лихих учителей!