Я святой, или только угодник?
Всю макитру насквозь прокумекал
От того, что содеял сегодня…
Братцы, я воскресил человека!
Без порток, как моллюск некультяпый,
Неподвижный частично и в целом,
Он лежал, закатив глазенапы,
И синел неестественным телом.
Над диваном, продавленным грузно
Квёлым торсом и членом согбенным,
Сложный запах клубился конфузно:
Пёрло нежитью, серой и тленом.
С кухни мелкие нюнили папу,
Но котяра уже не для виду
Намуслякав зловещую лапу
Намывал на семью панихиду.
Даже в трубах, под игом невзгоды
Хлюпко булькало – мелко и часто,
И жена, как явленье природы
Возглавляла вертеп домочадцев.
Аз, смиренный, без спроса притрюхав,
С непобритым лицом, и без торбы –
Стал послом благодатного духа
В сей юдоли стенаний и скорби.
Пусть не хает меня очернитель!
У любого, кто в теме спросите:
Чудо может лишь ангел – хранитель,
Но ни разу не бес – искуситель!
Стол вчера был обилен и пышен –
Я, почти на бесчувственном взводе,
Подчинясь наущению свыше
Сныкал литр вискаря в дымоходе.
И пришёл я с добром к бедолаге,
И просунув воронку сквозь губы,
Нашу дозу живительной влаги
Набуровил в спечённые трубы.
Чрез мгновение дёрнулось веко,
А уж после второго стакана…
Люди…Я воскресил человека!
О, хренеть! О, лилуйя! О, санна!