САХ
Внутри застенчивого САХа
жил безнадёжно пошлый САХ,
который гадил, муха-бляха,
везде, особенно, в стихах -
он обнажал свои пороки...
Такую гнал порой пургу,
что САХ (застенчивый) был в шоке:
краснел, страдал до немогу!
Застенчивый, встречаясь с дамой,
поскольку нравственность в крови,
мечтать лишь смел о горней самой -
о платонической любви!
Но тот, что гадил беспрестанно,
тот ловелас и охламон -
всё опошлял... Но, как ни странно,
по нраву некоторым он!-
Не с бухты-всё-таки-барахты
он изгалялся как зоил:
"Пока носился в облаках ты,
я твою даму соблазнил!"
Тот перекрестится, как лузер,
замолит внутренне грехи
и посвящает новой Музе,
стесняясь, светлые стихи.
ЛЮБИМЕЦ МУЗ
Внутри стеснительного САХа,
любимца беззаботных муз,
жил-был потомок падишаха –
красив, изящен, рыжеус.
Как предок, не давал проходу
он дамам, будь их хоть гарем!
На зависть САХу-антиподу
он с ними не имел проблем.
Своих пороков не стеснялся,
он выставлял их напоказ.
Он в них буквально изощрялся –
как вам, к примеру, садо-маз?
Пока застенчивая личность
кропает светлые стишки,
другая требует наличность
в оплату за свои грешки.
Представьте: дамочки платили!
Давали даже и аванс!
И каждый день к нему ходили
толпой безумной на сеанс.
Застенчивый, встречаясь с Музой,
стихи ей светлые дарил.
Он не хотел быть ей обузой,
он Музу ту боготворил…
Но Музе вскоре надоело
ждать от него мужских утех.
– Возьмёшься ты когда за дело?
В ответ лишь тихий робкий смех…
Вдруг появился тот, порочный,
Жуир, Зоил и Охломон,
Красавец-падишах восточный,
блестящ был он, как саксофон.
И Муза тут же зарыдала,
упала в обморок без сил.
А, как очнулась, прошептала:
– Ну, где ж ты раньше был, Зоил?