Точил на Алёнку огромнейший зуб За то, что прекрасная очень дивчина, И был ей гусарик – не дорог, не люб, Как будто бы Вова ужо не мужчина! Теперь я склонился, как сваленный дуб, И, брови нахмурив, Алёнку прощаю… Куда ж мне девать свой наточенный зуб Ужо я совсем, как прощённый, не знаю?!