ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1.

Москва слезам не верит
Лимит-провинциала,
(В столичной атмосфере
Говна всегда хватало.)
С презрением, с под***кой
К приезжим относились,
Но те, хотя и робко,
В престольную селились.
Как в Древний Рим плебеи,
Кто – троицей, кто - парой,
Наперекор судьбе и
Любви к отчизне малой,
Надеялись поставить
Свой фарт на номер верный...
Столица не ****а ведь,
Она ж не безразмерна,
Но строились коробки,
Районы расползались,
Проселочные тропки
В проспекты превращались,
Автомобилей масса
Сжимала тротуары
И город расползался,
Как на дрожжах опара.

В Москве уже в те годы
Кишели тунеядцы,
Хоть не дошли до моды
Повальных спекуляций,
Не знали педерастов,
Секс-шоу, наркозелья,
Но быть рабочим классом
Не многие хотели.
И были, несомненно
Приспособленцы-гады
Приезжей ****нно
Рабочей силе рады:
Вот вам труда орудья,
Товаров производство,
А мы е***ь вас будем,
В прямом, и переносно.
Вот вам в общаге койки,
Как раз для раз***аев!
Вы - лимита с помойки,
А мы - кровь голубая!
Не верит в крокодильи
Рыдания столица,
Кто слезы льет в обилье,
Гораздо реже ссытся.

И вот, как в стог иголки
Свалившиеся с ели,
Три юных мокрощёлки
В столицу залетели.
Все с целками, еще бы!
Молвы боялись, предков,
В деревне при Хрущеве
***ись до свадьбы редко.
Как раз тогда в колхозах
Снабдили паспортами,
Ну и решили козы:
Мы взъябывать не станем
Доярками, и в поле
Стоять не будем раком,
Не для того нам воля,
Чтоб рвать в колхозе сраку!
*** с ней, с родной деревней!
Людмила, Тоня, Катя
Приперлись в город древний,
Прикрыв ****у лишь платьем.
А может быть чего-то
И выгорит в столице,
Колхоз, ****ся в рот он,
Вперед за синей птицей!