Кеды, джинсы, мятая футболка.
В мир иной ползу забором под.
Языком гражданским – «самоволка».
Языком армейским – «самоход».
Языком бойца, на мне – «гражданка».
Я, с благословения «дедов»,
Самовольно, «руль» оставив танка,
Вышел в люди из СА рядов.
Не вернув Отчизне трети долга.
Ибо, по броне вверх-вниз скользя,
Порох нюхал, но не нюхал долго
Женщину. Без секса мне нельзя!
Такова, видать, моя планида,
В танка люк влезал уже едва.
В общем, в летний парк вело либидо,
Но не сердце и не голова.
Парк культуры. Танцплощадка. Танцы.
Ем глазами женщин и девчат.
Чую, изольюсь протуберанцем
В джинсы, что в паху уже трещат.
Море всяких: белых, черных, рыжих.
И поскольку всех уже люблю.
Выбираю ту, стоит что ближе,
Ибо «цигель, цигель», «ай-лю-лю»!
Пляшем! На исходе: день, терпенье,
Леденцы и пачка папирос.
Вот оно – прекрасное мгновенье!
Вот он – риторический вопрос!
Провожу! В тебе души не чаю,
За тобой, как рыцарь за Д*Арк,
Хоть в огонь! – мгновенно отвечаю
И тащу ее с площадки в парк.
Рыцарь – потому немногословен.
Слов моих красноречивей вид.
А она – в том ложный стыд виновен –
Пятый час по кругу говорит
Мне о ветках ивы, что повисли
Над прудом, о павшей в пруд звезде,
Лебедях, когда мои все мысли
Об одном лишь только – о любви!
Зорька! Ложный стыд, простите, в сраку!
Стоном рву о вечном разговор,
Левою рукой иду в атаку,
Получаю правою отпор.
В 20-ть лет, как девочка, ей богу!
Говорю ей: – Будь ты проще, на…
Ты пока тут строишь недотрогу,
Там Отчизна не защищена.
Безразлична Родина ей, видно.
Ибо без душевной теплоты
Отвечает: – Как тебе не стыдно!
Я тебе поверила! А ты!
После «дай!» и двух в ответ затрещин,
Оставаться не было причин.
Знал уже тогда, либидо женщин
В десять раз слабей, чем у мужчин.
Бросив счастье на природы лоне,
В полк скакал, быстрей, чем жеребец.
На лице – следы любви ладоней,
А на сердце, ***, – любви рубец!
Встречен был тепло, но не с цветами –
Опоздал, во всю бежал хоть прыть.
На «губе» хотелось сильно к маме.
После – только Родине служить.
С дня того примерным был солдатом,
Даже в снах не мыслил про интим.
Ибо замполитом и комбатом
Горячо и часто был любим.