Здесь был сарай, в котором жил мопед,
И мутный хлам, невыразимо ценный.
Однако, наступили перемены –
Мопеда нет… Сарая тоже нет.
Где он стоял – неряшливым курганом
Бой кирпича, собаческий кизяк,
И россыпь вздорных гнутых железяк,
Не нужных ни детишкам, ни цыганам.
С житейской точки зренья – всё в порядке,
Согласно схеме «было – и прошло»…
Незыблемо лишь битое стекло,
Неровный вздох, и мелкие осадки.
На памяти живёшь, как на вулкане:
Уж сколько лет прошло – а всё кипит –
И как мопед случайно был пропит,
И как сарай – потом спалён по пьяни…
Чтоб сбросить груз, я головой трясу –
А ветер свищет в зарослях растений,
Да муха на какой-то хренотени
Сидит, и ковыряется в носу.
Уныло сердцу, тяжело глазам!
И я, давая памяти поблажку,
Щелчком сниму со смокинга букашку,
И, сев в Феррари – врежу по газам.