Ничему я нигде не учился,
и зияет огромный просвет,
и поэтому не получился
из меня настоящий поэт.

Неизвестны мне ямбы с хореем
и известный двухсложный спондей,
не давали мне в долг и евреи,
так и рос как в траве сельдерей.

Не издал ничего про старушку,
что гнала втихаря самогон,
налила бы Сергеичу кружку,
он бы тут же отбил ей поклон.

И прицелившись может быть точно,
посреди тополей и красот,
не отправился к деду досрочно,
потому что пьянчугам везёт.

И дожив до макушечной плеши
не попал я в большую струю,
и одно теперь может утешить,
что возможно меня не убьют.