«Полу – милорд, полу – купец…»
       (А.С. Наше всё)

Настроенье – словно из – под пресса,
Эдакая давленая моль:
Ночью мне явилось пол–Дантеса,
Мастерски разваленного вдоль.

Пол–фуражки виснет на макушке,
Вместо сабли – суковатый дрын…
Я подумал даже: ай да Пушкин!
Рубанул как надо, сукин сын!

Гад зрачком, блестящим, как кокарда,
Обозрел меня из-под перстов,
И сипя в пол-голоса прокаркал:
-Здравствуй, пол–поэта! Ты готов?

Так везде: у повара – половник,
Пахарь – поле взбороздил до йот,
А на полк ругается полковник…
(Полный ковник – в кузнице куёт!)

И решил я, с прямотой солдата:
Прав смертоубивец, хоть и подл!
Я ль - поэт из полных? Да, куда там –
Семь восьмых… А то и вправду – пол…

-Что ж, дуэль – событие из славных,
Я готов! А он заржал, свинья:
- Пули - лишь для Пушкиных, и равных,
А с тебя достаточно дубья!

Вот ужо я снастию нехитрой
Жахну шибче, чем сковородой,
Дабы ты согражданам макитры
Не сносил заумной ерундой!

Древом – да по разуму? Не в вечность,
А в забвенье, ибо – наповал?
И разбушевавшуюся нечисть
Машинально я зарифмовал…

Так уничижительно и вздрючно
Выплеснул помои на него –
Звучно, и притом – неблагозвучно –
Что почти стошнило самого!

Скис он, как боксёр во время клинча,
И исчез ботфортою вперёд:
Как поэт я, может, половинчат –
Но на диво цел, как сумасброд.

Не свезло бретёру и задире
Взгреть реестр погашенных светил!
Так за солнце с дыркой в вицмундире
Я хоть и во сне, но отомстил.

Чай, не зря пером в бумажки тыркал,
Оное об лиру навостря?
Мой диван загробная штафирка
С Чёрной Речкой перепутал зря!

И глаголю я при всём народе,
Не стесняясь чувств, как таковых:
Александр Сергеич – верховодит,
Хоть и неживее всех живых!