На ракушечном пляже, резном, как камея,
Два художника, в полдень устроив привал,
Запускали морского бумажного змея –
Только он постоянно от них уплывал.
Небо плавилось, волны шипели Шопеном –
А затейники мчались сквозь них напрямки:
Не содомский Ван-Гог с непотребным Гогеном,
А нормальные, можно сказать, мужики.
А вот змей был из подлых: безвольный де-юре,
Он де-факто был юрок и вреден до йот,
Это было чуднО, как езда на каюре –
А упряжка порожней бежит, и поёт…
Чуть мористей – учёные, вперившись в воду
С одного из нарочито умных судов,
Изучали явление змея народу
На предмет написанья научных трудов.
Что роднит живописца с дотошным учёным?
При наглядной несхожести дел и забот,
С детством, в жопе играющим так увлечённо,
Не хотят расставаться ни этот, ни тот.
Я с усмешкой подумал: а мне оно надо?
Вновь пристроил шаманский прибор на живот –
И продолжил успешные поиски клада…
Нет, ещё не нащупал, но чую: вот-вот!