Спустившись с печки, рассказала бабка,
-Откуда ж енто, внуки, вам узнать.
А жизнь моя, была совсем не сладка,
Не след мне энто, вовсе вспоминать.
В войну я в девках, старший зам. в колхозе,
Кого, где надо, кем-то заменять.
В свинарнике, в телятнике, в обозе,
В лесу и поле, было где пахать.
А тут победа, радости ей Богу,
Почти что были полные штаны.
Но мы в работе с этим было строго,
Да и никто к нам, не пришёл с войны.
Погибли все, и без вести с концами,
Деревня стала гаснуть на глазах.
Частенько вдовы тискались с юнцами,
А многие, так просто все в мечтах.
И вот с райцентра, дело было в осень,
На мотоцикле с люлькой, в медалЯх.
Мильтона, секретарь нам наш подбросил,
Кобель был, не за совесть, не за страх.
Короче, как бы всю деревню раком,
А вдов-то видно больше он любил.
А девок ставил пред каким –то фактом,
Он словно Бог в деревне нашей жил.
И новой сплетней ожила деревня,
Соседка Нюрка, двойню родила.
И хоть в деревне было ей презренье,
Она смолчала, где детей смогла.
Потом в деревню накатила напасть,
Рожали не по дням, а по часам.
И было бабам вовсе наплевать им,
Откель случился, эдакий вот срам.
А он чаво там, просто кобелина,
Хотя и с сединою на висках.
Детей в деревне боле половины,
А он всё в гимнастёрке, в сапогах.
Итак лет шесть, огуливал округу,
Скрывать не буду, старший от него.
Нагнал в меня, он грешный, перепугу,
Мол посажу, а так мол ничего.
Это потом с Василием сошлась я,
Мильтона ж, с повышением в район.
А Вам родные, я желаю счастья,
А что похожи, виноват мильтон.