ГОД СОБАКИ. ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
Как горящий астероид,
прислонив губу к десне,
негр по кличке Рубероид
прилетел ко мне во сне.
Буря мглою небо крыла,
вихри снежные крутя…
А тут вдруг такое рыло
в харю смотрит, не шутя.
«Я –
сказал он –
с Мозамбику»
и, мелькнув в дверной проём,
вдруг ширнул мне в печень пику
с очень острым остриём.
Я, ища
(коль дело туго)
отходные в тыл пут
я,
то истошно выл белугой,
то всё плакал, как дитя.
«Мне –
кричал он –
прадед – Пушкин!!»
Разошёлся,
о как! Ишь! –
то всё требовал, гад, кружку,
то плеснуть чево туды ж.
А потом, отставив кружку,
мне признался, плача, на-а,
что, мол, в Африке лачужка
и печальна и темна,
восемь ртов на содержанье
и старушка у окна
всё кимарит под жужжанье
своего веретена.
Пику негр свою в угаре
вынув из мово нутра,
протянул мне мазь «Кураре»,
чтобы в печень втёр с утра.
Негру тож я дал тушёнку,
сало,
сахар,
соль,
муку,
ну, конечно, одежонку
тоже выдал кой-как
у.
На прощанье парень шалый
выпил разом весь «Боржом»
и по кровле обветшалой
выполз
из дому ужом…
❄❄❄
Утром встал я весь помятый…
Снег ложился на дом
а…
Год Собаки…
День десятый…
Наконец, пришла зима…