В театре нашем видно где-то лихо,
А только непонятно где оно.
Припряталось, хотя порою тихо,
Но звон стаканов, слышен всё равно.

Все выпивают с мала до велика,
Хотя великих, как бы вроде нет.
Но труппа наша слишком многолика,
Смотря откуда, нисподает свет.

А свет театра, это мастер дока,
На глаз он знает, кто с кем и когда.
Он падает порой, ещё до срока,
Ему ведь все стопарик, завсегда.

Руководитель, нам он не по масти,
Хотя и в праздник выходом в народ.
Присутствием своим приносит счастье,
А смертным это всё, наоборот.

Затрещину отвесит, или хуже,
Устроит бойню на своём ковре.
Восьмое марта встретил мордой в луже,
В апреле горько плакал во дворе.

Не просто так, изображал берёзу,
И капли слёз ручьём по пиджаку.
Петровичу сказал, что эти слёзы,
Впадают прямо в матушку-реку.

Петрович с бодуна не впал в проблему,
А протрезвев, смеялся втихаря.
Когда же все узнали эту тему,
Петрович заимел два фонаря.

Лиловые и под двумя глазами,
Похож Петрович стал на упыря.
Но это не мешало выпить с нами,
Он лихо осушил два стопаря.

Р.S

И тут я понял, вот где это лихо,
Водяра это тут не дать ни взять.
Меня конечно посчитали психом,
И продолжают дальше все бухать.