Я прокажён чудаческой хернёю,
В башке дурнина пляшет гопака.
И не скрываю и уже не скрою,
Но к клаве с кайфом тянется рука.
Порою настучишь, едрёна корень,
С утра читаешь, вовсе не понять.
Куда, зачем, кому, воткнули шкворень,
Шедевр однако, что тут объяснять.
Я как Малевич со своим квадратом,
И может тоже через сотню лет.
Меня уже не обругают матом,
Ведь гениальный всё-таки поэт.