Налил себе тарелку щец,
Чтоб похлебать под хруст батона.
Тут в дверь звонок. За дверью Кекс.
В ковбойской шляпке из картона.
Ну, я жену через балкон
Отправил быстренько к золовке.
Известно ж каждому, что он
Творит там, в Питерской Сосновке.
Убрал в буфет под ключ харчи,
Надел мохеровый беретик,
К столу веду, мол, не взыщи
Вот, кипяток и чай, пакетик.
А он по кухне взглядом рыщет,
Понятно, питерский нахал.
Потом упер в меня глазищи:
«Ты про Навального слыхал?»
Я указал на этажерку,
Где у меня журналов сад.
«И я насчет сакральной жертвы, -
Шипит, - чтоб выручить наш сайт».
- Кого ж наметил наш Дейтерий?
Нельзя ж так просто с кондачка.
Чтоб небольшой была потеря.
И где достанем «новичка»?
Без «новичка» скандальчик вшивый.
Для санкций тут причины нет.
Кекс подмигнул: «А что Червивый?
Что нынче пишет наш поэт?
А между тем он здешний гений.
Ему и слава и почет.
Вот и причина для волнений.
Да и Европу припечет.
А Федьке-т будет как приятно.
Благодарить бы впору нас.
«Нордстрим» похерят безвозвратно,
И в Боровлянке будет газ.
Как видишь, Федьке выгод куча,
Поверх же их добавь сюда.
Он станет всех поэтов круче,
Притом без всякого труда».
И тут меня вдруг осенило.
Я, утерев, слезу со щек,
Сказал ему: «Как это мило.
Давай сюда свой «новичок».
И он, представь, достал бутылку.
В ней, эдак, литра полтора.
Я откупорил пробку вилкой
И выдул жидкость из горла.
Пока я пил, мой гость утек.
Его расчет, видать, был точен.
Но он не знал, что «Новичок»
Был иль паленым, иль просрочен.
Понос-то был. Неделю кряду
Не покидал я унитаз.
И вот, я требую награду.
Ведь я геройски Федьку спас.