Уже и не вспомнишь, когда надоело.
Но чувство такое, что очень давно.
Терпение тоже имеет пределы,
Особо когда безразмерно оно.

Её выгоняли - она возвращалась
Туда, где клубами над трубами дым.
Садилась в прихожей, давила на жалость,
Заученно плакала снегом своим.

А люди поверили, люди не звери.
Светло помолясь за неё в уголке,
Накрыли на стол, постелили у двери
На старом, винтажном большом сундуке.

И вот, вдохновясь лицемерной удачей,
Лишь полночь взялась за палитру теней,
Проворным движением холод собачий
Достала Зима из заначки своей.

Под чёрных небес молчаливую фугу
И к северным зычно взывая ветрам,
Спустила с цепи одичавшую вьюгу
И всех заморозила ночью к херам.