Шибающий тройным одеколоном,
И в целом весь лихой, как на картине,
Я осознал себя Наполеоном
Грустящим о зефирной Жозефине!
Там, за стеною - стылая равнина,
По ней казаки носятся толпою,
И далеко в Париже Жозефина,
А я - в Москве, сожжённой с перепою!
В соседнем зале спит княжна хмельная,
В обнимку с ней храпит Мюрат, мерзавец -
Но чувствую лишь тень Бородина я,
И поджидает Малоярославец...
Ах, мон ами, зачем пришли сюда мы?
С оконца лёд кинжалом отколупан,
И по спине скользят не пальцы дамы,
А блохи из трофейного тулупа!
Но я - не он, и не на той волне я,
Мордасами блестящ, а взором матов,
И в голове - сумбур и ахинея
От старых парфюмерных ароматов?
Я духом крепкий, и любвеобильный,
Но этот бред морально обоснован
Лишь тем, что нет деяния дебильней,
Чем нА спор засадить стакан тройного!
Вот отдышусь - и плюну на французов,
Глотну родимой из гранёной тары,
Зажмурю глаз - и стану как Кутузов!
А, впрочем, нет: он хоть и наш, но старый...