Вообще-то, по документам их родилось только восемь, откуда взялось еще шестнадцать, никто не знает. Да и кто из них непонятьоткудавзявшиеся - определить трудно, потому что все они там на одно лицо. Бывает, зайдет к ним миграционная служба с рейдом, хвать Лейлу, а она оказывается Приськой из-под Полтавы. И вид на сожительство у нее есть, и даже родинка в форме кружки «Нестле», как у Снежанки Карамазовой, на том же самом интимном месте вытатуирована. Плюнет миграционная служба и уйдет, а Сандре, самой младшенькой, вытирать.

Вот в 99-м году на таможне отловили сразу четырех контрабандных сестер из Чугучака. В днищах электрочайников замаскировались и кедами abibas прикрылись. Арестовали их, положили на склад. Утром приходят – нету. Просочились. Прибегают к Карамазовым, давай опознавать по характерному запаху китайской резины. А они уже все чеснока от простуды наелись и лежат, в чем мать родила. Опознавай, не опознавай, ничего не получится – все они на одно в чем мать родила. Плюнули таможенники, ушли, а Сандры-то у них еще не было. Так год и не вытирали, пока Сандру по емейлу им Фонд Сороса не выслал.

А то еще было. Разбил у них в районе кто-то киоск «Роспечати». Всю жвачку «Лав из…» из ларька потырил и помадой на стенке стишки написал про несчастную любовь. Ну, оперативники сразу смекнули, откуда ноги растут. Потому что в стишках про это место написано было. Пришли к Карамазовым благодарность объявлять. Мол, спасибо, надоумили нас недотыкамок, до тридцати четырех годов докапитанствовались, а про ноги-то и не знали. И просят предъявить отпечатки пальцев, чтобы, значит, понять, кому благодарность вперед ногами выносить. Те нарисовали им отпечатки, а на них: то сердечки, то цветочки в папиллярных узорах собираются. Почесали репу оперативники, тыкву почесали, другие какие овощи, что в благодарность завернуты были, и только плюнули с горя. А Сандра тут как тут!

А мужьям их вообще морока страшная. Встретит такой муж свою на улице, всю в авоськи инкрустированную. Попытается помочь, вырывает сумки. А она не той сестрой оказывается. Как заорет на всю улицу: «Караул, грабят, лучше бы насиловали!» Кошмар. И стыдно-то как. Лешка вон, Алёнки Карамазовой который, месяц на улицу носа не кажет, все думает, что на него люди пальцем показывают.

Зато их хулиганы боятся. И братва стороной обходит. Попытались тут одни наехать. Они как вышли на стрелку всем гамузом, как давай всех интеллектом давить – четыре трупа, два с разрывом селезенки, один в дурничке с железной пластинкой в черепе от сестер скрывается. По одиночке, их, конечно, можно в темном углу отловить и долги попросить вернуть. Но они ж меньше чем по пять редко ходят. Только в магазин за авоськами. А в магазине темных углов нету.

Давеча спустился в метро песен попеть. Нет, не за деньги, бесплатно, в метро акустика хорошая. Смотрю, из вагона они выходят. Час выходят, два выходят… Уже два террориста от ожидания описались прямо на свои бомбы, а они все выходят и выходят. Я не выдержал, плюнул (Сандра – молодец!) и говорю им: «Двери-то откройте, они ж на щеколде, и выходите». Открыли, вышли, говорят: «Надень рожденья придешь?» Блин, вот им хорошо, они на учителя русского языка учились, много слов и оборотов знают, а я так и не понял, чего надеть-то? На всякий случай надел все и иду. Не хочу девушек расстраивать, если что лишнее, так сами же и снимут – ищи потом на барахолке у барыг…

Ну, с наступающей днюхой, сестрички!