Не зря я верил в торжество добра:
Приплюснутый, как муха на корове
Упырь - ноутбук, моей напившись крови,
Прошёл реинкарнацию! Ура!
Бандуру расчленяли по науке
На кучки клавиш, плат и проводков
Двенадцать безголовых мастаков,
И восемьдесят восемь криворуких.
Сперва спецов пробило на "ха-ха":
Чтоб в их руках, да не воскрес покойный?
Умельцы, как барбосы в бак помойный,
Вкопались в жестяные потроха.
Они его терзали так и сяк,
Но он молчал под пыткой, как Герасим!
И вскорости лишились мастерА сил:
Пар повалил из задниц - и иссяк...
И лишь дедок, сухой как колбаса,
Дотумкал что к чему, и изловчился -
Он лишь недавно сам переучился,
А до того - мастрячил примусА!
Он влез с мякинным рылом не в ту степь:
По своему корявому рисунку
Раскернил винт, проковырял форсунку,
И перекрасил приводную цепь.
Нах@евертил, старый чистодел...
Но ящик оживел от этих вздрючек!
Какое счастье, что на самоучек
Наш забулдыжный край не оскудел!
Не знает этих фишек молодёжь -
Всё просто и надёжно, хоть и криво:
Приклёпанный к винту педальный привод
Теперь кувалдой не перешибёшь,
И паровой котёл - не лабуда,
А дьявольски практичная приблуда:
Литр керосина и угля пол-пуда
С успехом заменяют провода!
Не зря финансы потерпели вычет:
Экран блестит, как молодой лопух!
Лаская сразу зрение и слух,
Бандура словно новая кулдычет!
Огонь раздут, и я - в труде посильном -
Шурую топку, дав разгон уму:
Смысл еле брезжит в угольном дыму,
И рифмы стойко пахнут керосином!
Но это - не сивушный перегар,
И вдохновенью не грозит отключка,
Поскольку я - исконный самоучка,
Поэзии настырный кочегар:
Мой лик - суров для глянцевой обложки,
А стих - неровен, словно болеро...
К штыку не приравнять моё перо,
Лишь - прикривить! К железной кочерёжке!