Утром, после праздника, скорчив рожу злющую,
Источая ненависть и похмельный дух,
У подъезда рОдного распугаю сущее:
Кошек с бультерьерами, галок и старух

Весть об окружающем вслух я громко выскажу,
Обложу эпитетом и обматерю,
Чистое и светлое я в помоях вымажу
И в себе агрессию злобой разнутрю

По веленью щучьему (видно не Емеля я)
Мне никто спасение вмиг не принесёт,
И влеку в шарАбурду я своё похмелие,
По пути препятствия расшибая влёт

Подбегу к источнику, закажу лекарствие,
Растопыря ноженьки, чтобы не упасть,
Помяну всех праведных я в небесном царствии
И рукой дрожащею заплескаю в пасть

Вздрогну всей органикой, тряхону причёскою,
Бутерброд с селёдкою следом засажу
Подводя в себе итог, бранной фразой хлёсткою
Прямо до посадочной дозу провожу

Как Христос в лаптях прошёл над душою раненой,
Воспарив утробою, воспою я песнь
Всё вокруг колышется розовой нирваною
И благоволение в человецах есьмь

Отверзаю душу я счастью нереальному,
Чу, трубят архангелы где-то вдалеке
Исторгаю благостность светлую, пасхальную
И слеза хрустальная льётся по щеке

Что же мы за сволочи, что ж мы за чудовища!?
Коль забыли попусту фразу: «Аз воздам!»
Чтоб отмыть от пакости Божие Сокровище,
Нам всего и надо-то грёбаных сто грамм