Умершие от скромности не в моде,
и я, не очень наглая на вид,
вчера стихи в подземном переходе
читала оглушительно навзрыд…

Сегодня нет в Отечестве Пророка;
я, взяв людские души за цевьё,
прочла им не Есенина, не Блока,
прочла им исключительно своё…

Хотя своё, но Пушкина не хуже,
покруче, чем его «Бородино»;
мой голос был гнусав и был простужен,
как голос переводчика в кино,

но звуки силой в сотню децибелов
собою заполняли переход;
вокруг меня вставал остолбенело
до сей поры непуганый народ…

Я полчаса стихами юморила,
без Дубовицкой делая аншлаг,
и в душах, мхом поросших, словом брила
не хуже, чем известный пастор Шлаг…

Тот, кто свистел, что я не юмористка,
кидал самонадеянно понты –
народ смеялся смехом сатанинским,
и там и тут держась за животы…

Летели в шапку доллары и гривны,
окрепшие российские рубли,
а кто-то из провинции, наивный,
растроганно сыпнул мне горсть земли…

Толпа глупа, но в ней отнюдь не овны,
со всех сторон звучал аплодисмент,
однако мир продажный и греховный –
с Олимпа снял меня прохожий мент…
**
Бывает ли концертная площадка
престижней, чем подземный переход?!
И завтра я, Поэзии солдатка,
через него опять пойду в народ…